Не дав ему закончить речь, полную отравы, Амари наскочила на демона с кинжалом, целясь в грудь. Внезапность ее атаки обескуражила вампира, он не успел осознать, как клинок вошел в тело по самую рукоять и так же стремительно выскочил, омытый кровью.
Возможно, вампир являлся таковым не до конца.
Однако мысли Амари занимал вовсе не вампир, отродье, или кем бы это исчадие зла ни было в действительности. Она стояла на обочине с правой стороны дороги и не знала, куда деть себя в нерешительности. Возвращаться в Иристэд опасная затея, Амари рисковала навлечь гнев ассасинов на всех, кто окажется рядом. Но если демон не лгал, то на город надвигалась беда куда существенней.
Стоило ли принимать на веру то, что вампиры располагали оружием против заклятия?
— Дьявол! — вскричала Амари в небо от бессилия перед коварством судьбы.
Она должна ехать в Иристэд, предупредить братьев Мореттов о надвигающейся опасности. Сев на лошадь, Амари хлестнула поводьями и поскакала к городу, укрытому в скалах.
Клайд был так мал и беспомощен перед стихией. И еще более мал и беспомощен перед смертью.
Дом полыхал высоким огнем, в небо взвился столб черного дыма. Ревущее пламя пожирало все: кров, семью, будущее, спокойный сон Клайда до конца его дней. Мальчиком он рыдал перед обугленными стенами, не отдавая себе отчета в причинах надрывного плача — неумолимая боль за погибших, за свое одиночество вместе с чувством вины налетели на душу жалящим смерчем. Разум не слушался.
Кто-то приблизился к Клайду. Опустился перед ним на колено, крепко схватил руками за плечи и хорошенько тряхнул. На мальчика неподвижно смотрели суровые голубые глаза, и от этого властного взгляда все слезы вмиг кончились.
Клайд уважал Дайодора Моретта и был исполнен к нему признательности. Приемный отец научил его работать с мечом, держаться храбро, с достоинством, наставил на разум и верный путь чести. Но невозможно отрицать, что куда больше он представлял собой воспитателя, нежели отца, и вряд ли бы принял решение Клайда посвятить себя в сан священнослужителя. Дайодор был не из тех людей, от кого ожидаешь тепла или рожденный заботой совет. Впрочем, это никогда не препятствовало чувству благодарности Клайда.
И теперь, уже будучи взрослым мужчиной, Клайд обрел невероятную возможность встретиться со своим настоящим отцом.
Клайд сгорал в нетерпении, представлял эту встречу в самых разных сценариях. Он мало спал в волнительном ожидании и много трудился на занятиях, чтобы добиться аудиенции отца.
Клайд предвкушал теплое единение, которое восполнит то, чего ему недоставало столько лет. Отеческую любовь. И за этот удивительный шанс обрести вновь семью он не прекращал кланяться судьбе.
Звонко вышагивая по коридору Академии, одетый в черный, вышитый металлической нитью костюм, который безупречно шел благородной осанке и темным локонам, Клайд вдруг заметил, как впереди мелькнули шелковые ткани балахона, и громко окликнул:
— Магистр Эймери!
— Клайд, — расцвел приветливой улыбкой старец, — мне сообщили, что ты отлично показал себя на первых экзаменах по практической магии.
— Я научился азам и теперь готов встретиться с отцом, как вы и говорили. Он спрашивал обо мне?
Улыбка на лице Эймери угасла, в посерьезневшем выражении старца Клайд отчего-то усмотрел грустную ноту.
— В мире назревает жестокая война, боюсь, твоего отца сейчас гнетут другие мысли.
Клайд ощутил давление в груди, будто распустившиеся в душе наивные надежды оказались под угрозой быть унизительно растоптанными огромным грязным башмаком.
— Он знает, что его сын в Академии и ни разу не удосужился справиться хотя бы о здоровье? — голос затухал по мере того, как Клайд слышал себя, и собственный вопрос больно отозвался в его сердце. — Не говоря уже о том, что он понятия не имеет, чем я жил все эти двадцать шесть лет…
С каждым произнесенным словом Клайд все более бередил свои раны. Ему стало так обидно от обманутых ожиданий, так горько за маленького Клайда, который все бы отдал за случай прильнуть к родителю, что печаль его переросла в досадную ярость. Клайд резко обогнул Эймери и решительно направился в сторону запретных врат в покои совета.
— Клайд, стой, ты не имеешь права! — Эймери едва поспевал следом, но Клайд был уже на подступах к огромной двустворчатой двери с голубыми стеклянными вставками.
Широко распахнув врата перед собой, Клайд ворвался покои. Зал, напрочь состоявший из стекла, казалось, был окутан облаками, а на могучие колонны из мрамора опирался не только невидимый потолок, но весь бесконечный небосвод. Середину помещения занимал широкий шестиугольный стол, окруженный уставившимися в него магами, определенно видевшими что-то, что оставалось недоступно неподготовленному сознанию. Совет тут же взметнул взгляды на вторжение, и среди лиц разнообразных черт и возраста Клайд сразу увидел его — мужчину с ниспадавшими до плеч черными волосами, тонкими усами над губой, серыми, такими же как у Клайда, глазами.