— Я знаю все твои пути, — глухо и грозно произнесла она, глядя исподлобья на Лироя.
— Прочь, — зарычал он в ответ.
— Я не позволю тебе затопить город кровью.
Лирой ощутил прилив нарастающей ярости и, весь дрожа от гнева, выпалил в сердцах:
— Потому что ты такая же, как Рю! Всегда выбираете город, который ничего хорошего вам не дал, и никто не выберет меня!
— Ты можешь еще повернуть назад…
— Я не вернусь назад! Я тот, кем должен быть по природе. Наконец-то настоящий, свободный, — с каждым озвученным словом Лирой все больше убеждался в своем выборе.
— Ты запутался, прошу, давай поговорим, — Амари пронизывала его взглядом, полным мольбы и щемления сердца.
Но гнев Лироя уже достиг пика, обратившись в самое настоящее бешенство. Ему претило слабое положение и прошлое, в котором им помыкали как уродом, недостойным находиться среди людей. Он всеми частицами души презирал Лироя, которого легко можно было бросить, оскорбить или унизить.
Лироя, которого хотела вернуть Амари.
— Ты убьешь меня сейчас или подвергнешь Иристэд опасности, — процедил он сквозь сжатые зубы.
В руке девушки сверкнул клинок с готовностью принести жертву во имя спасения большинства. Она двинулась на Лироя с уверенностью, которую он почему-то и ожидал, но чем ближе становилась Амари, тем все более рассеивалась решимость ее взгляда. Девушка замерла на полпути с видом одновременно злым и рассеянным. Злилась она, очевидно, на себя.
Ее рука то с силой сжимала рукоять кинжала до вздутых вен, то ослабляла хватку. Лицо Амари переполняло отчаянье, на глаза навернулись тихие слезы ненависти.
— Ты же этого хотела, — желчно прошипел Лирой, подначивая, — спасти всех от меня.
Амари подняла глаза к небу, словно просила сил у Всевышнего, но, не получив отклика, разразилась неистовым криком:
— Будь ты проклят, Лирой Моретт! — в этом возгласе было столько ненависти, которую невозможно выразить словами, столько любви, противоречившей долгу избавить мир от натиска зла, столько самоуничижения и досады видеть перед собой врага, которого невозможно сразить, что Лирой ясно понял: Амари не найдет в себе храбрости убить его.
— Это твоя ошибка, — заключила темная сущность, жаждущая утолить голод и стать еще на шаг ближе к возвышению.
Он ринулся на Амари в слепом бешенстве, обнажив на ходу кинжал. С молниеносной реакцией Амари отразила его выпад, и с лязгом металла влюбленные скрестили лезвия, напирая друг на друга. Лирой отступил первым, уходя в сторону, и отвел клинок, метя Амари в бок. Широким взмахом руки, она звонко отбила удар, и в повороте двинула своего противника кулаком по лицу. Мощный хук болезненно сотряс голову Лироя, на миг повергнув в грузный туман; Амари воспользовалась мгновением, чтобы пуститься в бегство.
Придя в себя, Лирой выбежал в погоню. Сейчас и никогда иначе они должны были решить судьбу Иристэда чьей бы то ни было гибелью. Амари ловко зацепилась за навес винного погреба, подняла себя на руках и перескочила на крышу примыкающего дома. Не менее шустро Лирой взмыл следом, не выпуская из внимания удаляющуюся фигуру. Он был одержим преследованием, как зверь, почувствовавший скорую добычу, и гнался за Амари по крышам в жажде выйти из их противостояния победителем.
Амари залезала все выше. Достигнув городской часовни, она взбиралась по архитектурным пристройкам и служебным помещениям, пока не нырнула в широкое окно. Лестница, оказавшаяся внутри, завела их на башню с крестом, обогнув который, Амари приземлилась на крышу с крутыми наклонами. Установленные на часовне скульптуры ангелов стали свидетелями ее безвыходного положения: дальше Амари бежать было некуда. Порывисто обернувшись, она схлестнулась взглядом с черными глазами Лироя. Он чувствовал страх, видел охваченное паникой лицо.
Темная сущность торжествовала над бессилием жертвы.
Удерживая равновесие между крутыми скатами, Амари приняла позу боевой готовности. Лирой не сомневался, что она не сдастся без борьбы, и, обрадованный собственной проницательности, приготовился завязать самый впечатляющий и опасный бой в своей жизни.
Он атаковал первым, принудив Амари защищаться. Она умело парировала его выпады, не забывая об осторожности движений, — любой неверный шаг, любая допущенная ошибка в этом четко выверенном танце могли спустить их с высоты вниз. Яростным натиском Лирой приближал Амари к краю. Девушка отразила его атаку сбоку, и попыталась размашистым росчерком клинка задеть Лироя, но тот прытко отскочил, чудом сохранив устойчивость на узком коньке между скатами кровли. Лирой занес над Амари кинжал, заставив ее откинуться корпусом назад, уклоняясь, и тут-то равновесие подвело девушку.