Клайд и сам не хотел биться с братом, отказывался брать на душу еще один грех, но выбора не было. Если сражение столкнет его с Лироем, придется забыть о сострадании, и, что сложнее, — забыть о семейных узах, к которым Клайд проникся особыми любовью и доверием.
В зале появилась снарядившаяся клинками Изабель, что напрочь выбило из головы Клайда размышления о нравственности.
— Изабель, оставайся здесь, — остановил он девушку, мягко взяв за плечи, — запри окна и двери…
— Я умею владеть оружием, — с вызовом возразила она, изъявляя готовность броситься в бой наравне с остальными.
— Именно поэтому я и прошу тебя остаться, — ласково улыбнулся ей Клайд, — иначе, кто будет оберегать Джосет?
Изабель хоть и помрачнела лицом, но все же, недолго думая, согласно кивнула. Клайд успокоился, что девушка не восприняла такой расклад вещей как пренебрежение к ее навыкам обращения с клинками. В конце концов Изабель росла вместе с мальчишками, и проявленный с детства интерес к спаррингам не мог не разгореться в ней до желания однажды проявить себя в настоящем сражении.
— Я обязательно тебе обо всем расскажу во всех подробностях, — попытался ободрить девушку Клайд, точно в благодарность за ее здравомыслие.
— Обещаешь?
И здесь-то Клайд дрогнул в неуверенности. Он сомнительно поджал губы и чуть улыбнулся, не теряя перед Изабель видимости приподнятого расположения духа.
— Не я, так Амари, — пожал плечами Клайд.
— А ты-то, интересно, куда денешься? — включилась в разговор Амари, одаривая Клайда усмешкой из-за плеча. — Туда-сюда не набегаешься, — она указала подбородком вверх, как бы намекая на лучший мир.
Клайд ответил ей кривоватой ухмылкой, умолчав о причине, которая могла сделать эту ночь завершением его жизни. Если битва примет затруднительный оборот, Клайд не сможет не прибегнуть к магии в масштабах, заметных Академии. Совет незамедлительно приговорит его к смерти, но эту жертву Клайд готов был принести без страдания и страха. Возможно, вся его жизнь должна была свестись именно к этому моменту, дарующему шанс искупить все совершенное зло и уснуть последним сном с очищенной душой.
— Лошади готовы, — объявил Рэндалл.
— Вы вернетесь вместе и все расскажете, — приказной тон Изабель решительно исключал иной исход, — а я напишу о вашей победе пару-тройку стихов, которые украсят мою книгу.
Клайд утвердительно кивнул и отправился было к конюшне, как вдруг Изабель остановила его, схватив за рукав куртки.
— Отомсти им за Рю, — процедила она со всей ненавистью, которую только могло испытывать женское сердце, раненное потерей возлюбленного.
Клайд не мог обещать ей месть в том смысле, который подразумевала Изабель, но он точно знал, что в грядущую ночь сделает все, чтобы истребить врага.
Верхом на лошадях и с оружием наготове, Клайд, Рэндалл и Амари помчались к центру Иристэда. Чем темнее становилось небо над городом, тем все более приближался час нападения вампиров. На улицах постепенно зажигались фонари, как в самый обыкновенный вечер, но Клайд отчетливо ощущал тревожный трепет каждого рожденного огонька.
— Какой план? — спросил Рэн, несясь быстрым ходом на лошади.
— Нет никакого плана, — Амари хлестнула поводьями, обгоняя.
Отчего-то именно этому ответу, внушившему бы любому другому неудовлетворение, Клайд готов был довериться.
Достигнув Асиденской площади, Амари соскочила на землю и стремительно двинулась в сторону фонтана. С чрезвычайным недоумением, а вместе с тем и любопытством Клайд наблюдал, как девушка бесцеремонно взобралась на мраморного льва и, схватившись за венчающую его корону, вытянулась во весь рост, чтобы громко провозгласить:
— Слушайте все! Бейте тревогу, разнесите весть, что вот-вот на Иристэд хлынет полчище вампиров!..
Вероятно, в Иристэде только так и следовало поднимать всеобщий переполох. Клайд заметил, как на шум к площади начали стягиваться гвардейцы и тоже поторопился спешиться.
— А ну слезай! — прикрикнул на Амари страж порядка, но девушка будто не замечала его.
— Заприте двери и окна, готовьтесь защищать свои дома! Или выходите сражаться!