— Что это за место?
— Дом «Алой стали», — ответил Лирой и, увидев, что не удовлетворил интереса подруги, пояснил, — некогда известный клан охотников на вампиров, финансируемый бургомистром. Роль главы «стали» передавалась в семье Моретт из поколения в поколение, от прадедов к нашему отцу. Следующим взять на себя руководство должен был Рю, но, когда Иристэд вооружили охранными печатями, в клане отпала какая-либо необходимость. «Алая сталь» распалась лет десять назад, если память верна мне.
— Город должны защищать печати? Звучит, как недешевая магия.
Знания Амари о магии, как и у большинства людей, оставались довольно расплывчатыми.
— Магия, в точку, — подтвердил Лирой. — И только нам троим известно заклятие печатей.
— Может, тогда не следовало говорить мне об этом?
— Действительно, лишнего ляпнул, — задумчиво промолвил Лирой и на полном серьезе добавил, — выходит, теперь я должен убить тебя.
Амари бросила на него исполненный укоризны взгляд, на что Лирой лишь изобразил рассеянность:
— Возможно, не сейчас… — он обернулся во все стороны, точно хотел отыскать кого-то в полутьме и, не найдя, громко воскликнул, — Джосет, ведьма старая, тащи свой зад сюда!
Впервые за двадцать с небольшим лет Амари подверглась нападению настоящего вампира, и оттого беседа с Лироем неподдельно увлекла ее. Девушка была не против продолжить задавать вопросы, но появление в коридоре пожилой женщины заставило отложить этот разговор на потом.
— Лирой, тьфу-ты, бес поганый, — ворчливо сплюнула Джосет, приближаясь, — а я-то думаю, чем в доме засмердело…
— А можно поуважительнее к нашей гостье? Она все-таки с дороги, — Лирой снял перчатки и небрежно швырнул женщине в руки. — Эту прекрасную деву зовут Амари. Иди и приготовь ей спальню.
На Амари смотрело испещренное глубокими морщинами лицо и выражало вялое равнодушие. Простое платье с передником, убранные на затылке волосы, сверкавшие серебром, — вид Джосет подобал служанке и объяснял ее терпение начальственного тона молодого, невоспитанного господина.
— Я бы на твоем месте, дорогуша, поостереглась его, — неожиданно предупредила Джосет.
— Не льсти себе, кляча, — вставил Лирой, демонстративно разглядывая ногти на тонких бледных пальцах. — Ты на ее месте могла бы быть… лет двести назад?
— А в чем, собственно, дело? — Амари не улавливала мысли.
— Пустишь один раз — не прекратит ночами донимать.
— Вырвать бы твой язык, старая, совсем ополоумела? — возмутился Лирой и тотчас бросил на полутоне, — может, она сама не против будет. В конце концов я не так уж и плох…
Джосет презрительно фыркнула, прежде чем окутать свою удаляющуюся фигуру коридорным мраком, расстелившимся приближением позднего часа.
— Она была нашей нянькой, а теперь прислуживает семье.
— Очевидно, для нее это больше, чем работа.
— Я о таких вещах не думаю.
Амари безмолвно смотрела на Лироя, будто пытаясь выявить его истинное нутро за безликой маской и вызывающими манерами. Слой белил не позволял заключить о его внешней схожести с братьями, но что-то подсказывало, что Лирой не был столь красив, как Клайд, или столь мужественен, как Рю. Лицо у него было вытянутое, с высоким лбом и широким подбородком, покрытым пробивающейся щетиной после длительных скитаний по тюрьмам Иристэда. Волосы непослушными волнами ложились на широкие плечи, и хоть Лирой не демонстрировал ярко выраженной атлетический мощи, но сложен был хорошо: с развитой грудью, в меру рельефными руками и осанкой, статностью и достоинством напоминающей портреты королей.
И можно было сказать, что он во многом уступал старшим братьям, но, справедливости ради, ни Рю, ни Клайд не виделись в воображении Амари с тем же дерзким огнем, которым горели только голубые глаза Лироя.
— Так что насчет развлечься? Я знаю способ занять время перед сном, — он одарил Амари взглядом, обещающим пороки любострастия.
— Не люблю мужчин, которые пудрятся.
— А может, так я спасаюсь от солнца?
— А может, ты и есть вампир?
Лирой рассмеялся в игривой манере, и непривычный бархат его смеха пробрал Амари до дрожи.
— Может. И что бы ты сделала, узнай, что я вампир? — с каждым словом, звучавшим опасной лаской, он становился все ближе, надвигаясь на девушку, будто крадущийся хищник.
— Спросила бы, какого дьявола ты все еще жив?
Лирой медленно склонился к лицу Амари, волнительно овевая дыханием кожу. Интимность момента заставила сердце замереть в сладкой истоме, отчего Амари вся обратилась в напряженное внимание.