Принесли изумительно приготовленное мясо, которое просто таяло во рту. Лекси заметила, что Флер практически не ест. Неужели опять на диете. Сестра ненавидела спорт, но при этом всегда ныла, что толстая. Причем ухитрялась сидеть на разных диетах, покупать какие-то таблетки, но в тренажерный зал отказывалась ходить напрочь. А ведь стоило всего лишь спуститься на цокольный этаж.
Родители обеих сторон мирно беседовали, Флер что-то говорила Алану, а Лекси жевала и косилась на огромные часы в углу столовой. Она их помнила с детства: высокие, из полированного дерева, они громко тикали, а движения маятника когда маленькую Лекси просто завораживало.
А вообще столовая ничуть не изменилась: тот же большой стол, те же старинные стулья с высокими прямыми спинками и огромная люстра со множеством лампочек, стилизованных под свечи. Стены были увешаны семейными фотографиями, а во врезанных в стены шкафах красовались толстые тома антикварных книг.
— Лекси…
Она отвлеклась от разглядывания обстановки. Оказывается, ее окликнула Табби — мать Алана. Невысокая, с аккуратно уложенными волосами, в коричневом шелковом костюме — она казалась воплощением спокойствия и умиротворения. Даже голос звучал приглушенно.
— Вы с Флер так не похожи, — Табби улыбнулась мне, — как ты решила стать писателем? Ты же, кажется, училась в Университете Британской Колумбии?
— Да, — коротко ответила Лекси.
— Но стала писателем.
— Жизненные пути неисповедимы, — развела руками она, — я выбрала этот.
— А как это произошло?
Лекси едва заметно поморщилась: она не любила этот вопрос. Коротко на него ответить сложно, а рассказывать подробно что и как происходило тоже не хотелось. Подумав, она решила ограничиться довольно пространным ответом:
— Мне просто повезло, что первый роман заметили.
— Мама, — вмешался Алан, который с легкой улыбкой следил за беседой, — ну сама подумай, как тебе Лекси может ответить? Это же наверняка будет долгий рассказ. И спорим, ее таким вопросом уже замучили.
— Давайте лучше обсудим свадьбу! — вмешалась Флер, посылая сестре ненавидящий взгляд. — Заодно и Лекси послушает, она ведь не сможет приехать на само торжество. Так жалко!
«Жалко у пчелки», — едва не вырвалось у старшей сестры. Но она сдержалась и даже вполне вежливо ответила:
— Ничего страшного, зато нервы целее будут.
Секундную тишину мигом прервала Мелисса:
— Сегодня такой чудесный вечер, правда?
— Да, да, — подхватила Табби, — нет такой давящей жары, как прошлые в недели. Я просто изнывала, несмотря на кондиционеры.
Лекси поймала злобный взгляд отца и едва не фыркнула: ну да, вырвалось нечаянно. Впредь будет просто молчать или отвечать коротко, но емко.
Сидеть мышкой и впрямь было лучше. Правда, Табби порой все же начинала наседать с разными вопросами, касающимся профессии Лекси, из чего та сделала вывод: мать Алана либо сама мечтала писать книги, либо в принципе была любопытной особой. Хотя еще царапало подозрение, что Табби сравнивала обеих сестер. Хотя зачем? Невеста то у Алана одна.
В конце концов, ужин подошел к финалу. И Лекси совсем было собралась извиниться и удрать к себе в комнату, как оказалось, что еще не все.
— Идемте в гостиную, — позвала мама, — кофе и десерты подадут туда. Сядем поудобнее и поболтаем. Да, Табби? Ты мне до конца расскажешь про то, как вы ездили на скачки? Королевский Аскот, верно? Ты покрасовалась в своих шляпках?
— О, да! — Табби аж порозовела от удовольствия, — Это было непередаваемо…
Лекси незаметно отступила к огромному окну, за которым уже окончательно сгустились мягкие сумерки. Освещенный сад напомнил ей волшебный лес. Она аж замерла, вглядываясь в темноту в его глубине, забыв про чашку кофе в руках.
«Да, это был огромный сад, обнявший особняк со всех сторон. Наверное, он выглядел бы величественно и прекрасно… Но на самом деле любой попавший сюда вздрагивал от непонятного страха. Ни одно дерево в саду не зеленело. Корявые голые ветки вздымались к висевшей в небе луне. И в ее свете напоминали чьи-то страшные пальцы.