Я расстраиваюсь. Ну вот. Наладила полезные связи, так сказать…
— Она на ногах не стоит. — хмурится Марат. — Слышишь, Русалка, я тебя отнесу. Держись!
Марат ловко закутывает меня в халат, а потом так же легко, словно пушинку, отрывает от земли.
Какие же сильные у него руки! А грудь мощная, раскаченная… прижимаюсь щекой к бронзовой бархатной коже, разгоряченной под майским солнцем. Под ней оголтело стучит сердце… Интересно, почему?
От Марата пахнет тем же парфюмом, что и от его футболки, а еще чем-то таким, от чего мое девичье сердечко тоже начинает стучать и трепыхаться, словно птичка в силках.
Следом за нами идет и ворчит Анна Петровна, но я вообще не обращаю на нее внимание. Меня несет на руках прекрасный принц из моих снов, и я сосредоточенна только на этом.
Но все хорошее когда-то заканчивается, вот и Марат доносит меня до подсобки.
— Спасибо… — кашляя благодарю я миллиардера.
— Не ныряй больше в бассейн! — журит меня он. — Меня рядом может и не быть!
— Все, Марат Асланович, дальше мы сами. — не дает нам пообщаться противная распорядительница.
— Анна, не выгоняй ее. Она правда меня спасти хотела. — потягивает мышцы обнаженного торса Марат, будто красуясь передо мной. — На легкие работы поставь ее. Тяжести ей щас таскать не нужно. Ну и отлежаться дай. Покорми, чаем напои. Ты хоть что-нибудь ешь? — снова строго смотрит на меня Бероев.
— Ага.
— Не похоже! — отрезает он. — Легкая как перышко. Интересно, как бы меня, здоровенного бугая вытаскивать собиралась?!
И, не дожидаясь ответа, миллиардер разворачивается, чтобы покинуть подсобку…
А мне становится… грустно от того, что он ушел. И в то же время так необычно, что он сам лично донес меня, заступился перед распорядительницей, и даже попросил меня накормить, что совсем неплохо, так как время стремительно приближается к обеду.
— Вот ты где! — обиженно заявляет Стевия, глядя на то, как я уплетаю пирожки с чаем, что принесла мне Анна Петровна за обе щеки. — А я там одна валандаюсь со столами и стульями! Погоди, — осекается внезапно, — а чего это ты не в уродской форме, а в своей одежде? И волосы мокрые… Чем ты занималась?
— Марата Аслановича спасала… — говорю и краснею. Надо же было так влипнуть.
— Чего?! — кривится Стевка. — А как это ты так умудрилась?!
— Ну вот, так, за тобой пошла, гляжу — Марат тонет, ну я и прыгнула — помочь ему.
— Вот это ты даешь! — не без зависти говорит Стева, — смотрите-ка на нее — тихоня вся, положительная девственница, а сама не теряется. Та еще хитрая лисица!
— По себе людей не судят. — обрываю «подругу».
— Опять лясы точат! А ну марш за работу, обе! — злится взявшаяся из ниоткуда Анна Петровна.
Анна Петровна, хоть и чехвостила нас весь оставшийся день, но все же мне нашла более легкую работу. Я накрывала на столы, разнося салфетки, приборы, бокалы и прочую посуду.
Стевия все пыталась отлынивать.
Солнце уже закатилось за горизонт, а я все пытаюсь выбросить из головы Марата, и прошедшее с нами сегодня.
Беру поднос с льняными скатертями и… впечатываюсь в сильную мужскую грудь.
Марату я едва ли достигаю до середины груди, вот и не заметила подошедшего парня.
— Как ты, Русалка? — смотрит на меня усмехаясь.
— Все хорошо. — краснею так, что алым идет все тело, вплоть до кончиков пальцев.
Вечереет, становится прохладнее.
— Апчхи! — чихаю смачно.
— О-о… кажется простудилась. — делает вывод Марат.
— Ой, Марат Асланович! — тут же возле нас материализуется Стевия. — Вам чем-нибудь помочь?
Соседка по комнате весьма однозначно толкает меня плечом, буквально выталкивая из поля зрения миллиардера, и сама занимает мое место.
— А, хамка пришла. — теряет к нам всякий интерес Бероев.
— Ой, да я что-то попутала немного, Марат… — тупит лисьи глазки хитрая лиса. — Позвольте мне исправить мою оплошность.
И к нему поближе, зараза такая ластится. Кошка дранная, рыжая!
Конечно, меня это возмущает, ведь Марат пришел сюда именно ко мне, а не к ней.
Вообще удивителен тот факт, что пришел он проведать именно меня, простую подавальщицу, не забыл, держал в уме это факт целый день напролет.
— Исправить оплошность? — хмыкает миллиардер, ведя красивой густой бровью.
Обходит хитрую лису и вновь его мощная фигура вырастает передо мной.
— Русалка, идем кофеек попьем. — протягивает мне свою ладонь.
Эм… серьезно?! На меня нападает ступор. Даже пошевелиться не могу. Он хочет взять меня за руку? О боже мой, что же это делается?!