— Так Севка в садике лугается, мамотька, он узе всех детей наутил!
Ох-ох-ох… нет бы чему хорошему в садике научиться, но мальчишки, точно губка, сначала впитывают всякие шалости.
Глава 3
Арина
— Мамотька, там дядя Силожа звонит по планшету!
— Иду, бегу! Сулик, давай к себе в клетку, поздно уже! — ссаживаю разомлевшую птичку с плеча обратно на барную стойку.
— Сулик — птица вольная! — важно расхаживает по стойке попугайка.
— Вольная, вольная. — соглашаюсь я.
Попугай абьюзер — горе в семье. Ладно, пусть еще погуляет, потом его спать уложу. Лишь бы Хурму не цеплял и не дразнил.
Бегу к себе в комнату, где уже вовсю разрывается мой планшет от входящего звонка по соцсети. Попутно заглядываю в гостиную. Мальчишки что-то вырезают из картона. Ну хорошо, хоть занялись чем-то. Динарочка дрессирует Хурму — учит ту играть в крестики-нолики. А наша Бенгалка за любой кипиш, лишь бы быть поближе к людям. На редкость социальное животное.
— Здравствуйте. — нажимаю на зеленый значок трубки.
— Привет, Ариша, а чего так официально? — улыбается мне по видеосвязи один из хозяинов порталов, где я выкладываю проды.
Ну вот, я думала, что он звонит по делу, а он снова за флирт. Тянусь прикрыть дверь в свою комнату. Не хочу, чтобы детки слушали наши разговоры с «дядей Сережей». Кстати с каких это пор он стал для них дядей? Вообще, Сергея Белова стало много в моей жизни, непозволительно много, после предательства одного говнюка. Но это уже другая история, и вспоминать я об сейчас не хочу.
— Все хорошо, Ариш? — улыбается мне с планшета Сергей Витальевич. — Ты чем-то занята?
— Все в порядке, Сергей Витальевич, — подтверждаю я. — Сидела писала проду, потом меня отвлекли домашние дела.
— Прода — это хорошо. Смотрю, не обновлялась уже пару дней. Читатели в комментариях волнуются.
Вот он минус — общение с хозяином портала напрямую. От прод ни увильнешь, ни убежишь. Позвонит лично и отчитает.
— Сегодня же выложу. — обещаю я. — Просто у меня трое маленьких детей и…
— Я понял, Ариш. Слушай, у нас тут конкурс на носу. Магические академии. Может, тебя заинтересует?
Закатываю глаза. Хорошо, что в очках сейчас, и дядя Сережа не видит моей реакции. Только не подумайте сейчас, что я супер-крутая писательница, за которой лично бегают хозяева порталов. И звонит мне сейчас владелец небольшого, но весьма бодрого сайта, с которого мне перепадает кое-какая копеечка. Речь не идет о крупных литературных площадках, которые у всех на слуху, нет, сайтик небольшой, с небольшой аудиторией, но когда ты мама троих детей, попугая и кошки, то каждая копеечка с любого сайта выручает и еще как! Поэтому публикуюсь везде, где только можно.
В социальных сетях у нас есть множество чатов с руководителями порталов. В одном из таки я и познакомилась с Сергеем Викторовичем Беловым. «Дядей Сережей», как его называют теперь мои дети.
Дядя Сережа — мужчина средних лет, старше меня, двадцати четырехлетней дурочки лет на десять — пятнадцать. Он невысокого роста, коренастый. У него русый цвет волос, довольно приятная внешность… и он оказывает мне всяческие знаки внимания, не заметить которые просто невозможно. Его даже не смущает наличие у меня троих пятилетних сорванцов, с ними он вовсю пытается найти общий язык. Но… мое сердце давно украдено, разбито и растоптано настоящим, биологическим отцом моих деток. Марат Бероев. Миллиардер, бизнесмен, владелец заводов, пароходов, и иже с ними.
Марат рано потерял отца и теперь сам руководит бизнесом. Книгоиздание входит в конгломерат его компаний. На этой почве мы с ним и познакомились.
Однажды.
Давным-давно.
Шесть лет назад.
Когда я была наивной восемнадцатилетней дурочкой.
Но не об этом сейчас.
Глава 4
— Ариш, у тебя все в порядке? — напоминает о своем существовании Сергей Витальевич.
— Все прекрасно, вы что-то хотели? — выныриваю я из своих воспоминаний.
— Так что там с конкурсом? — напоминает мне мужчина.
— А что с ним?
— Будешь участвовать?
— Я фэнтези не пишу, вы же знаете. — пожимаю плечами.
— Ну у тебя есть парочка историй.
— Есть… но у читателей большого отклика они не нашли, так что я забросила это гиблое дело.
— Понятно… — явно расстраивается Белов. — Слушай, ну ты же хочешь издаться на бумаге?