– Мечтай!
– Ладно, как знаешь. Мое дело – предложить.
Повисло молчание. Лукас снова притянул меня к своей груди, и я закрыла глаза, пытаясь не думать о плохом. Спустя полчаса уже зуб на зуб не попадал, меня откровенно трясло. Лукас держался лучше, но я знала, что ему тоже чертовски холодно.
– У тебя губы посинели, Лилли.
– Если я умру здесь, передай папе, что я его люблю.
Не знаю, почему вдруг у меня появились такие мысли.
– Ты любишь только его?
Такой вопрос сбил меня с толку. Я подняла голову, заглядывая Лукасу в глаза. Они лукаво сверкали, на губах растянулась самодовольная улыбка. Он меня дразнил. А может, и правда думал, что я все еще влюблена в него?
– Только его!
Лукас хмыкнул, словно не поверил моим словам, но ухмылка сошла с его лица.
– Посмотри на себя, еще немного и ты заработаешь пневмонию, – покачал он головой.
– Где эти чертовы инструкторы?! Еще немного и я замерзну до смерти!
– Это для твоего же блага, – произнес Лукас и впился в мои губы поцелуем.
Я дернулась от неожиданности, и он сильнее прижал меня к себе. Я что-то мычала, пока его язык ласкал мою нижнюю губу, а затем проник внутрь. Когда наши языки встретились, меня словно током ударило. Бабочки запорхали в животе. Давно я не испытывала этого чувства. Поцелуй Лукаса становился все напористей, руки обхватили меня за ягодицы и сжали.
– Лукас! – отстранилась я, тяжело дыша.
– Нам необязательно этим заниматься, Лилли. Если не хочешь… Но возбуждение заставит участиться сердцебиение, а кровь активнее бежать по венам, так мы хоть немного согреемся.
– Это неправильно.
– К черту все! – его глаза помутнели, а губы снова накрыли мои.
Мы утонули в поцелуе. Я перестала думать о том, как мне холодно. Все, чем были заняты мои мысли – Лукас и его ладони, обхватившие мою грудь.
Стон сорвался с его губ, когда я начала отвечать на ласки. Он усадил меня поудобнее так, чтобы я оседлала его. Я ощущала его возбужденность и от этого заводилась не меньше. Не заметила, как он стянул мой лифчик, и вмиг я оказалась в одних трусиках.
– Лукас… – простонала, когда его губы обхватили мой сосок.
Он был прав: меня больше не трясло от холода, наоборот – тело горело. Жар разливался внизу живота, доходя до самых кончиков пальцев.
– Ты скучала по мне? – прошептал он, отрываясь от одной груди и приближаясь к другой.
Я ничего не ответила, словно одурманенная. Мозг вообще не соображал. В данный момент я жила только прикосновениями. Когда ладонь Лукаса залезла мне в трусики, я, наконец, опомнилась.
– Лукас, нет.
Он посмотрел на меня затуманенным взглядом, полным желания.
– Никто не узнает, Лилли, – шептал он, словно маленький дьяволенок, соблазняя меня. – Это будет наш с тобой секрет.
Я тяжело сглотнула в нерешительности. Я понимала, что не стоит этого делать, не стоит ворошить прошлое. Хоть мне и хотелось.
Не дождавшись ответа, ладонь Лукаса скользнула ниже, касаясь меня между ног, и вздрогнув, я замерла. Никто никогда не прикасался ко мне так, как он. Лукас смотрел мне прямо в глаза, наверное, гадая, как далеко я позволю ему зайти. Приготовилась возразить, но его пальцы стали ласкать меня, и вместо возражений с моих губ слетел стон.
– У тебя был кто-нибудь после меня? – тихо, почти шепотом, спросил Лукас.
Я приоткрыла рот, но так ничего и не ответила. Это ведь не его дело. Лукас нежно поцеловал меня в шею, спускаясь ниже, затем облизал мой сосок. По телу прошла волна возбуждения, я невольно сжала бедра.
– Тебя кто-нибудь трахал, кроме меня? – его пальцы проникли внутрь, и я простонала, вцепившись в его плечи. О боже, как приятно! Каждая клеточка моего тела пылала.
– Нет… – шумно выдохнула, закрывая глаза.
– Неудивительно, что ты такая влажная. Хочешь, я сделаю тебе приятно?
Его бархатистый голос словно гипнотизировал, так что я не могла сопротивляться. Мое тело изголодалось по ласкам.
– Ребята! – вдруг донеслось до моих ушей, и я замерла, открывая глаза. Отстранившись от Лукаса, взглянула на него и поняла, что он тоже услышал. – Лукас! Лилли!
Я резко подскочила, заливаясь краской, понимая, что нас могли увидеть, и стала осматриваться в поисках лифчика. Подобрав его с земли, быстро надела, дрожащими от волнения руками. Лукас, казалось, ничуть не смутился, его лицо, как всегда, было серьезным и непроницаемым.
– Мы здесь, – крикнул он, поднимаясь с земли и надевая свои мокрые штаны.