— Будешь на базаре мешки разгружать из машины.
Кончился день. Рассчитались со мной не совсем честно — дали полпая, как чужому, но на билет все же хватило. Поехал дальше — в Бокситогорск, к родным. Там теперь жила мать с Зоей и Лидой.
Но не суждено мне было тогда остаться в этом городе. Не было жилья. И тогда я отправился на юг, в свой родной Сталинград. Мы с женой мечтали жить там.
Да и увидеть хотелось родной город, съездить все никак не удавалось.
Однажды, правда, проезжал я через Сталинград в 1915 году после войны с воинским эшелоном. Выскочил на вокзал и побежал к своему дому – он был
рядом с вокзалом. Но ни старых улиц, ни прежнего города я не увидел. Вернее, улицы были, только домов не было. Люди жили в блиндажах и окопах.
И вот я снова «дома».
Надо было устраиваться, жить. Пошел я на металлургический завод «Красный Октябрь»: знал, что там всегда нужны грузчики.
— Да,— сказали,— возьмем.
— Но мне надо прописаться…
— А вот в этом помочь не можем. Ты уж сам как-нибудь пропишись, тогда возьмем на работу.
Пошел я, вовсе не думая, где буду ночевать. Забота одна: прописаться. Ступаю по незнакомым улицам: названия в основном военные — Снайперская, Стрелковая… Дома деревянные, частный сектор. Обхожу дом за домом, прошу только об одном: «Пропишите! Жить не буду… Не стесню. Не беспокойтесь».
Отказывают.
И вдруг — удача.
Упитанный мужчина говорит:
— Хорошо! Сто пятьдесят рублей — и я тебя пропишу. Только живи где хочешь.
— Ну, а на чердаке-то ты мне разрешишь спать? — спрашиваю.
— На чердаке? — задумался он на секунду. — Хорошо, спи.
Теперь встал вопрос: где взять деньги?
Дали мне адресок какой-то старухи. Взял я у нее 150 рублей, а отдать должен был — 220.
Такое было, время. Кто поверит, что в Сталинграде после войны продавали… воду? Да, ведро обычной воды стоило рубль. Водопровод в городе не действовал.
Хозяин, прописавший меня, как раз и нажился на воде. Работал на водовозке, продавая воду «налево».
Не имея возможности сразу развернуть широким фронтом жилищное строительство, государство давало ссуды, и честные рабочие люди, не считаясь со временем и здоровьем, строились. Так возникали в городах целые улицы из небольших домиков, в том числе и в Сталинграде. Но тут же предприимчивыми дельцами, вроде моего хозяина, с купеческим размахом возводились и дорогостоящие роскошные особняки.
Жил я на чердаке, работал на заводе грузчиком. Расплатившись кое-как с долгом, стал готовиться к приезду жены с двумя детьми: снял блиндаж — самый настоящий, военного времени — за 150 рублей в месяц.
Блиндаж был– вырыт во дворе у моего хозяина. В войну в нем прятались люди. Жить там — по современным понятиям — невозможно. С началом дождей под ногами стояла вода. Но приехала семья, и мы жили в этой землянке. Лучшее за эти деньги жилье в Сталинграде тогда найти было трудно. Почти все, что зарабатывал, я отдавал за блиндаж. Оставалось только на питание. Хозяин попался невероятно жадный и корыстный.
Но справедливость все-таки есть: в одну из ночей нашего хозяина обокрали. Утром он первым делом Прибежал чуть Свет — злой, взъерошенный — спрашивает:
— У вас что взяли?
— Ничего!
— Как же так? И замка на блиндаже нет, а ничего не унесли?
А у нас просто нечего было взять.
…Почему, оказавшись в Сталинграде, я пошел работать на металлургический завод? Ехал я в родной город с тайной мечтой стать сталеваром.
Но в то время надо было лет пять ждать очереди, чтобы попасть в цех подручным ст алев ара. Эта профессия пользовалась огромной популярностью.