— Спасибо за чай, спасибо за содержательную беседу, — поблагодарил Игорь и засобирался к себе. Тетушки ему поведали много, даже очень. Нечего дам под монастырь подводить, а и осмыслить сказанное не помешало бы…
— Итак, — рассуждал Игорь, сидя в тишине приемной. Посетителей не было, сам с утра отменил все встречи, когда стало ясно, что начальник не появился до среды. Какая-то срочная командировка то ли в Оренбург, то ли в Екатеринбург — по телефону не расслыша.
— Итак, — повторил Игорь, — генеральный не бухты-барахты уволил мать, а грамотно подвел ее под увольнение.
Это он только сейчас понял. Ну ладно, мать виновата. А он-то, Игорь, тут при чем? Или это такая маленькая месть за те деньги, которые украла бывшая финансовая директриса Льва.
Все мысли крутились вокруг да около матери. Егор Горр как-то выпал вообще из поля зрения.
— Операцию сестре сделали почти ровно день в день ровно два месяца назад, — продолжил анализировать ситуацию Игорь. — Что же получается? Лев позволил матери взять эти деньги, а потом повысил ее в должности? Или наоборот.
Не выдержав, он буквально помчался в отдел кадров, пока женщины еще не покинули свои рабочие места.
— А можно, — попросил Игорь буквально с порога, — взглянуть на приказы о назначении матери финансовым директором и увольнении.
— Да, пожалуйста.
Леночка оглядела своих коллег — явного возражения никто не выказал. Она достала личное дело из архива и, перебрав бумажки в папке, положила перед Игорем требуемые документы.
— А чего так возбудился-то? А? — оторвала взгляд от экрана монитора Виталина Витальевна. — Прикидываешь, как мать назад в ее кресло вернуть? Не получится, — она покачала головой, — поезд ушел.
— Нет, не прикидываю, — не стал лгать Игорь. — Хочу сопоставить две даты. Только и всего.
— Посмотрел? — спросила Леночка, потом забрала оба приказа из рук парня и аккуратно снова сложила в архивную папку. — Документы будут храниться семьдесят пять лет, — важно произнесла она. — Приходи, если понадобится еще. Всегда рады помочь.
Игорь потер подбородок, в душе порадовавшись, что в отличие от брюнета Вовки, к вечеру он не покрывается щетиной. Можно сказать, вообще, как Ходжа Насретдин — безбородый… Обманщик. Повезло.
Мать повысили ровно на следующий день после удачно проведенной операции. Появился даже шанс, что сестра встанет на ноги. А мать заплатила за операцию ровно за неделю до ее проведения. Что же такое? Лев знал все… И даже дал матери возможность вернуть деньги — целых два месяца. А она? Даже не попыталась ничего сделать. Спокойно два раза в месяц брала неплохие деньги и в ус не дула. На что надеялась?
— А не плюнуть ли мне на все? — хмыкнул Игорь. Но тут перед его глазами возникло несимметричное всегда грустное лицо сестры. — Нет, — он зажмурился, — если мать посадят я не смогу объяснить Амелии, что она никому не нужна. Никому…
В глазах противно защипало. Не от жалости к сестре, нет — мать, скорее всего, позаботилась заранее, чтобы у Амелии все было, когда ее не будет рядом. Противно, что его никто не приласкает, не пожалеет. Любимая бросила, друзья отвернулись. Даже не попытались понять, выслушать его объяснения. Универа для него сейчас нет — каждому не объяснить. Два года потерпеть и можно восстановиться — старые однокурсники уже получат дипломы, а новые ничего знать о нем не будут.
Зазвонил телефон. Игорь машинально поднял трубку. Секретарь он или нет?
Незнакомый мужской голос заговорил по-немецки…
— Гоша? — почему-то с ударением на последнем слоге поинтересовался собеседник на том конце провода.
— Найн, — ответил Игорь. — Майн нейм из Ия…
ГЛАВА 9
— Знаешь, мы беседовали с тем мужиком минут сорок, — радостно поделился Игорь с Вовкой впечатлениями от разговора с иностранцем в конце рабочего дня. — Я все понял, до последнего слова, представляешь, и даже застенографировал.
— Ты молодец, — согласился друг. — Кто бы сомневался?
Только немного непонятно за что он похвалил Игоря — то ли за беседу, грамотно проведенную, то ли за принесенный договор, который Вовка в данную минуту внимательно рассматривал. Пока что только снаружи.