— Не отвлекаемся от заданной линии, — попросил Вовка и подлил в бокал Льву еще немного коньяка. — Потусторонние ветки мы обсудим позже. Сейчас основное.
— Так вот, — обреченно вздохнул Лев, — мне кажется, нападение того пса было подстроено. Я много о том происшествии думал и тогда, и потом. И даже сейчас. Вот смотрите. На дачу к бабушке я приезжал довольно часто по выходным. Но крайне редко виделся с Виктором Николаевичем и Лидией Васильевной. То есть я хочу сказать, что со своими соседями в выходной день я практически не пересекался — всегда либо одна бывала на даче, либо второй. Вдвоем, — Лев выразительно покачал головой, — никогда. А тут такое совпадение: я с Изольдой, Лидия и Виктор. И поросенок прорвался к нам именно в тот момент, когда мы собирались выпить чаю на воздухе, и этот пес — ни раньше, ни позже. А что самое странное — псина не кинулся на женщин, а сразу рванул ко мне.
— Может, потому что у тебя в руках был тот злосчастный поросенок? — осторожно предположил Игорь.
— Хм, — хмыкнул Лев. — Поначалу все так думали. Или мне казалось, что думали. Не было у меня в руках никакого поросенка — я его сразу через забор перекинул. А пес рвал и рвал меня. Тварь была специально натравлена на мой пах — я руками от него пытался отбиться. Плохо было бы, если бы пес порвал мои руки, но тогда я об этом не думал. Виктор появился именно в тот момент, когда я уже не смог сопротивляться от боли и от ужаса и просто упал на траву. Пса даже не оттаскивали от меня — он сел рядом. Типа лежачего не бьют.
— Почему не вызвали «скорую», не позвонили в полицию? — возмутился Игорь. — В конце концов не вызвали такси? Кто-то же мог отвезти тебя в больницу?
— Света в тот момент не было в поселке, и вышка сотовой связи не работала, а до соседей с их глухими заборами бабушка достучаться не могла, — вздохнул Лев. — Все одно к одному. Изольда промыла раны водкой и заштопала меня обычной иглой. Спасибо, у бабули нашлись шелковые нитки. Она когда-то вышивала картины шелком — это были целые произведения искусства. Изольда не специально зашила меня как бы небрежно — я вообще не понимал никогда, что она делала в мединституте. Это мне надо было бы падать в обморок — было жутко больно, а главное, страшно. А я своей невесте ватку с нашатырем совал под нос, чтобы она хоть что-то смогла сделать. Поэтому так все безобразно и получилось — Изольда никогда не умела накладывать аккуратные швы. На следующий день в травмопункте отказались перезашивать — сказали, впрочем, я и сам это прекрасно знал, что поздно. Спустя несколько часов уже поздно, а тут прошли сутки, если не больше… С тех пор больше к девушкам я не подходил — стеснялся своего тела. К юношам тоже…
Игорь нарочито громко фыркнул.
— Да-да, — покачал головой Лев и выразительно взглянул на Игоря. — Прости, но с тобой было так легко и просто, что я напрочь забыл обо всех своих недостатках…
— Можно я задам вопрос? — Вовка поднял руку, как школьник.
— Валяй, — согласился Лев.
— Насколько мне помнится, Лидия Васильевна…
Лев удивленно повел бровями — мальчики знакомы с этой дамой?
— как-то в разговоре упоминала, что Виктор Николаевич женился после нее только на женщинах, страдающих какими-нибудь заболеваниями. Позвольте спросить, а у вашей Изольды что было?
— Дисфункция яичников, — незамедлительно отозвался Лев. — Она и сейчас по своему договору должна принимать таблетки. Вот только не знаю, принимает ли. В шестнадцать лет сделала мини-аборт и как следствие аменорея и бесплодие. Виктор Николаевич весь мир хотел осчастливить, а не только меня с Изольдой — ее лечил от дисфункции, меня от импотенции. Только никому не смог помочь — ни ей, ни мне.
— Не скажи, — усмехнулся Игорь. — Я несколько сомневаюсь по поводу твоей импотенции. Да, кстати, все хотел спросить — кто тебе вино покупает?
— Сам! — отозвался Лев. — В одном и том же магазине уже несколько лет. Они мне звонят, когда поступает партия, я затариваюсь — покупаю сразу коробку.
— И никогда вино кислым не было? — прищурился Игорь. А Вовка напрягся, внимательно прислушиваясь к разговору.
— Никогда, — отрицательно покачал головой Лев.
— А препараты от импотенции ты все еще принимаешь? — чуть скривившись, поинтересовался Игорь. — Или от агрессии.