Мишка хмыкнул, но сдержался.
– Я лучше к себе пойду, – сказал он с ехидством, а на пороге комнаты уже обронил, –надеюсь, мама, мне не придётся выяснять твою личность после того, как ты «нанесёшь основу»?
…Гитарист в углу сцены, закатывая глаза и разбрасывая мокрую чёлку по наморщенному от вдохновения лбу, рвал струны и едва слышно постанывал. Мишка смотрел то на него, то на обтянутую трикотажем официантку. Он по-прежнему молчал, а мама так же выразительно хлопала ресницами и, растягивая слова, делала заказ.
– Где отец? – спросил он, и взгляд его сделался более пристальным.
Мать вздрогнула и ответила:
– Он ненадолго. Ты ведь лагман будешь? Я две порции заказала. Они хорошо готовят. Здесь лагман не похож на суп, и мяса много. Жилок нет противных и жира.
– Я манты люблю.
– Девушка сказала, что манты вчерашние, а лагман только вот к нашему приходу приготовили. Десерт потом закажем?
– Где отец? – повторяет вопрос Миша, начиная закипать.
– Тебе плохо со мной? – воскликнула мать и вытянула худенькую шею. Мишке тут же стало жаль её. Такие влажные глаза, и круги темнеют под ними, будто не выспалась или перестрадала.
– Мама, – ласково произнёс он, – ты мой самый близкий человек.
Она опять захлопала брендовыми ресницами и тут же просияла, снова появилась улыбка. Лед напряжения хрустнул и вскоре уже совсем растаял.
– Ты тоже, Мишка, ты тоже. И мне всё равно, что нарисовали в твоём сегодняшнем аттестате, я знаю – ты очень умный и способный. Самый умный в классе и лучший в параллели.
– А шестёрки по русскому и алгебре? Да и география с биологией, – усмехнулся сын и обхватил мамину ладонь.
– Это временные затруднения, – нахмурила она брови и стала серьёзной, как на работе в конце квартала.– Ты просто не показал, не представил себя. И просто у меня характер такой был – я к учителям, к твоей классной не могла на поклон прийти, всё гордость демонстрировала.
– Был? – уточнил сын.
– Да, это в прошлом. Я изменилась. И теперь так считаю: можно и на поклон, и в ноги можно упасть ради своего чада. Потому что нет у матери других сокровищ, только одно – дети. Из кожи вон надо вывернуться ради них, только чтобы на пользу, – маленькая слеза блеснула на её щеке.
– Мам, я бы из дома сбежал, если бы ты по учителям, как другие мамки, бегала. Так что спасибо тебе.
– Вот, и в тебе гордость заговорила. Изживай её. Не поддавайся – счастье своё потеряешь. Сыночек, и про женитьбу думай. Человеку семья нужна, любовь. Ищи своего, а найдёшь– из рук не выпускай и не разменивайся. Учись «властвовать собою».
– Мамуль, давай салатов потрескаем, – взмолился Мишка.
– И научись со спокойствием принимать всё, что принесёт тебе наступающий день, – договорила мать.
– Я понял. Надо со спокойствием принимать, что отца с нами нет. И даже не заморачиваться, – брякнул Мишка и выстрелил взглядом в мать.
Та ссутулилась и опустила глаза. Она подцепила вилкой жирную черную оливку и поднесла к плотно сжатым губам. На одно мгновение мать и сын опустили головы, будто бы повинные в чём-то, и тут же над ними прозвучало:
– Здоров, выпускники!
Махровые стебли из огромного букета коснулись лапками волос матери и сына, и те онемели. Над ними нависла Соня, источающая аромат, затмевающий дух горячего лагмана.
Один взмах руки – и обтянутая трикотажем официантка бежит, поскрипывая боковыми швами платья, в её руках простая ваза для цветов.
– Дорогие вы мои! – восхищается Соня, и уже кажется, что аромат её духов заполняет всё пространство.– Родные! Наконец-то свобода! –спиральки волос пружинят в такт её возгласам.
– Сонечка, – отошла от первоначального испуга, вызванного внезапным появлением подруги, Катя, – садись поближе. Лагман будешь? Только что подали. А Мишке я закажу манты, он их обожает, – она взмахнула рукой, снова подзывая уже порядком загнанную официантку.
– Спрашиваешь! Я всегда голодна после работы. Волка съем вместе с козлятами, – гостья потёрла руки.– Ну, – взмахнула она ложкой, – а где кормилец?
– Он ненадолго, – выдавила из себя Катя и обмякла. Глаза её мгновенно угасли, как забытые звёзды.
– А, – понимающе кивнула Соня и опустила ложку, –все они такие, крупные руководители. Ты тоже таким будешь, бугром! – повернулась она лицом к выпускнику и натянула улыбку.
– Я человеком хочу стать, – вздохнул Миша.
– Правильно, правильно! – ободрила его Соня и вскочила.– Я ненадолго, в смысле, на минутку, а вы тут… цветами пока любуйтесь. Праздник сегодня, – выпалила она и умчалась.
– Зачем ты её пригласила? – буркнул сын.