Предчувствие беды сжимало её сердце второй день, в голове роились мысли, одна глупее другой. Они мучали напряжённые извилины и искали причину тоски: в какой складке серого вещества она спряталась? Соня вымазала зудящую голову пенкой для укладки, и напружиненные пряди волос размякли в её руках. Она пригладила их утюжком и скрутила в гульку. Наконец-то, глаза и лоб её абсолютно открыты. И сама Соня абсолютно свободна: ни детей, ни мужа, ни привычного матраса на диване у телевизора, ни бутылок пива в холодильнике.
Она вытянула из шкафа старые джинсы и с удовольствием облачилась в них. Больше никаких каблуков и шпилек – только чёрные конверсы. И шарфы долой! Все сразу долой, разноцветные, как воздушные шары на детском празднике.
И так, совершенно обновлённая, простая, как родная природа, Соня выпорхнула из подъезда и вызвала такси с твердым намерением вытащить свою подругу на свет божий.
Но намерению этому не суждено было уже осуществиться.
…Когда она увидела Катю, закричала не своим голосом, но Сергей даже не повернул головы, только опустил жену в простыни и принялся причитать, стоя на коленях. Руки его мяли опавший пододеяльник.
– Я уже вызвал скорую, – спокойным голосом сказал он, когда Соня замолчала.– Может, ещё возможно её спасти.
– Она совсем белая, – выдохнула Соня, – белее всех на свете, – пробормотала она, заговариваясь.– «Кто на свете всех белее?..» –пробормотала и заплакала. Ей захотелось броситься на кровать и прижать подругу к груди, но Сергей сидел у постели, как страж, и было слышно посвистывание воздуха из его ноздрей.
Соседи, милиция и скорая прибыли одновременно. Квартиру заполнила толпа разношерстных людей. Одни, в домашних тапочках и пижамах, жались к стенам прихожей. Молодая женщина с шёлковой косынкой на голове тёрла глаза и всхлипывала. Косынка сбилась к затылку, и было видно, как блестит в белом свете точечных светильников абсолютно лысая после нескольких курсов химиотерапии кожа. Соня съёжилась внутри себя, и мысли её отошли от любимой подруги. Вид всхлипывающей лысой женщины взволновал её с такой силой, будто Соню достали из ледника и окатили кипятком. Оказывается, она такая счастливая – счастливый человек, живой и здоровый. Кроме здоровья, красоты и молодости, у неё есть квартира, машина и работа. Есть бодрые духом родители, которые живут душа в душу на тёплом берегу моря и обожают свою, пока ещё не совсем путёвую, дочь. У неё есть брат, покоритель дальних морей, который звонит ей раз в неделю по скайпу и улыбается. У неё есть другой брат, который каждый день спасает людей в реанимации приморского госпиталя, а по воскресеньям читает Евангелие на литургии в местном соборе и молится за неё, свою сестру.
Соня вздохнула и перекрестилась. Перед глазами мелькали и суетились люди в синих и бордовых куртках. Синие мучали расспросами Сергея, а бордовые паковали его белую жену в чёрную плёнку.
– Этого не может быть, – мотает головой Сергей, постаревший будто на целую жизнь.– Нет! Не оставляй меня, – он схватил Соню за запястье и припал к нему губами.
Соня остановилась, но утешать Сергея не стала. Она молчала, а в её голове бродили мысли и зажигали лампочки рефлексов счастья. Никогда Соня не чувствовала себя такой счастливой. Может, только в детстве, когда находила под ёлкой коробку с красками или зефиром в шоколаде. Ей захотелось примчаться домой и позвонить маме, просто поболтать. Просто сказать ей, что она сожалеет и просит прощения и сама прощает, и любит, любит, опять любит!
– Помоги мне, Соня! – снова взмолился муж новопреставленной Кати.– Я не знаю, что Мишке сказать. Не знаю… Не знаю! – вопит он.
– А ты правду скажи, – ответила Соня и вырвала руку, – правду. Как ты с другой спишь. Какая она… крутая, с тачкой клевой. Всех вас покатает.
– Соня, – подавился словами Сергей, – я не об этом. Как ты можешь! – возмутился он.
– Я? – выпалила она.– Да я одна пыталась спасти её. Я видела, что Катя больна, я чувствовала, – стукнула Соня себя в грудь.– Я нашла её лист с диагнозами и рекомендациями. Я нашла и силой потянула в клинику. Силой! – распаляется она.– Мы даже договор заключили: Мишка сдаёт последний экзамен, и она тоже идёт сдаваться. Она так его любит… Вот, какая мать. Не хотела его экзамены вступительные чем-то вспугнуть. Тревожить его не хотела. Откуда я знала, что всё кончится вот так?! Я спасать её приехала. Вещи хотела помочь собрать. Это ты её не сберёг.