Подбежав к шкафу, я выбрала вещи и быстро переоделась. Критическим взглядом осмотрела свое отражение: черная водолазка и черные обычные джинсы были самым лучшим выбором, на мой взгляд, однако, рука так и тянулась хоть немного накрасить глаза… припудрить носик и может даже… Одернув себя — вот еще чего, краситься удумала?! И перед кем? Перед странным незнакомцем, с непонятным именем, который… безумно красив, чего уж греха таить… Нет уж, пускай бы этот незнакомец, побыстрее бы свалил из моего дома и оставил меня в покое!
После того, как оделась, я не сразу рискнула выйти из спальни, еще примерно час я металась из угла в угол и изредка прислушиваясь, в надежде услышать шаги Райнорана, проходящего в какую-нибудь из спален, но, увы. В доме было тихо. Может, он покушал и усвистал уже? Вот был бы праздник!
Собрав волю в кулак и покрепче ее там зажав, чтобы не вырвалась, гадюка, я тихонько приоткрыла дверь и опять, так же, как и утром, несмотря на то, что мужчина сказал, что он меня слышал как только я вышла из двери, чуть ли не ползком сползла по лестнице и тихонько заглянула на кухню — никого там не было — чашка с тарелкой лежали в мойке. Замерев и затаив дыхание, я внимательно прислушалась — в доме царила полнейшая тишина… Неужели? Неужели мои молитвы были услышаны, и я дома опять одна?!
На цыпочках я дошла до прихожей и взяв свою сумку с вешалки я, уже не таясь, пошла дальше, попутно исследуя все комнаты на первом этаже. Но нигде Райнорана не было.
Мне даже захотелось, в честь этого события, врубить музыку погромче и… и зайдя в гостиную, где стоял огромный музыкальный центр, я увидела его… Того, смотреть на кого было безумно приятно, но при этом видеть совсем не хотелось. Вот такой вот парадокс!
Мужчина, развалившись в кожаном диване, сложив руки на груди, тихо спал. Я даже невольно залюбовалась его идеальными чертами лица и великолепным телом. Внутренняя «я» уже роняла скупые слезы от созерцания, и обливалась слюнями. За что тут же была мною проклята и сослана на самые дальние рудники сознания. Ишь чего удумала! То накраситься нужно, то мужика этого ей подавай! Тяжело и обреченно, от разрушенных надежд о спокойных выходных, я развернулась и собралась уже уходить, когда до меня вдруг донесся его сонный голос:
— Когда обед будет готов, разбуди меня, малышка.
Было бы у меня сейчас в руках что-то, кроме сумки, с которой мне было жаль расставаться, я бы точно запустила этим ему прямо в его красивое лицо! Нахлебник! Гад!
Стремглав вылетев из комнаты, чертыхаясь себе под нос, я добежала до своей комнаты и опять закрылась на замок.
Так я и просидела, до полвторого, в своей комнате, слушая в наушниках музыку и хмуро глядя в окно, где, со вчерашнего вечера, не переставая лил дождь. Под стать отвратительной погоде было и мое настроение.
Потом, нехотя, я вышла из комнаты и пошла готовить обед. Есть хотелось жутко… да и этого… кормить тоже надо было. А то, вдруг, клыки мне не привиделось и его шутка про то, что он съест меня, была вовсе и не шутка!
Выбор пал на котлеты и пюре — благо, фарш в запаянной упаковке имелся, да и пюре — гарнир универсальный — сытно и вкусно. Райноран будет доволен, и мой желудок тоже.
Когда я, через час, держа в руках свою тарелку с аппетитно пахнущей едой вошла в гостиную, изверг уже не спал, он задумчиво листал какую-то книгу и при виде меня с едой, широко улыбнулся. От его улыбки у меня непроизвольно подкосились ноги, на лице же расцвел звериный оскал. Подсыпать бы тебе в еду, красавчик, слабительного, чтобы просидел ты в уборной долго и счастливо.
— М-м-м! Пахнет вкусно! — Протянул мужчина довольно. — Ты мне сюда даже принесла еду, как мило с твоей стороны, малышка!
Не став его переубеждать, что вообще-то это моя еда, я просто молча подошла к нему и, вручив тарелку, смылась опять на кухню. Не развалюсь, наложу себе еще раз. Что я и сделала, и сразу перебралась обратно к себе в комнату…
В следующий раз я вышла из своего убежища — точнее, выползла — как… большой и сытый питон. Решив, временно, конечно же, смириться с непрошенным незнакомцем в своем жилище.