— Слушай, ты, — я со злостью посмотрела на охамевшего в край мужа, — это не я себе любовницу завела, и это не я жду от нее ребенка, а ты! — сделав шаг к нему, больно ткнула его указательным пальцем в грудь, — так что свои претензии, будь так любезен, оставь при себе! От тебя мне теперь кроме бумаг ничего не нужно… и, надеюсь, с моей квартиры ты тоже съедешь в ближайшее время!
— Не забывайся! Это и моя квартира… Да и любовничек твой тебе купит…
— Чтобы через минуту тебя здесь уже не было! — заорав, перебила я Вадима и пулей вылетела из прихожей, случайно задев при этом плечом застывшего на пороге Райнорана.
Вбежав на кухню, я закрыла за собой дверь и, прислонившись лбом к стене, тяжело вздохнула. Ну почему… почему в моей жизни все так складывается? Вроде у меня все есть: родители, сестра, муж. Но, при этом, я для них словно лишняя. Для мамы, бывшей фотомодели, я неудавшаяся ее вариация, в отличии от красавицы сестры: ни шикарной внешности у меня нет, ни богатого мужа. Для отца я неудачница: ни карьеры, ни, опять-таки, мужа влиятельного. Для сестры я просто никто, не ее я поля ягода — о чем ей со мной говорить, если я не вращаюсь в нужных кругах? Она дама занятая, если позвонит поздравит с днем рождения, да и ладно. Ну а для мужа я была очень удобной и выгодной партией. Связи отца, деньги моей семьи… Он всем этим с удовольствием пользовался, не стесняясь, и когда мой отец продал бизнес и они все дружно укатили в Испанию, тогда я стала и ему ненужной — что с меня взять-то? Дом принадлежит родителям, машины они свои продали, только квартира и моя машина, но и те, по нашим законам, можно расценивать как совместно нажитое имущество. Зная все это, Вадик вел себя нагло и вертел мною как мог, а я же все это спускала ему. Привыкла уже жить с девизом «Да не трогайте Вы меня, просто оставьте в покое!», затюканная своим семейством, вот и пожинаю теперь плоды своего выпестованного и годами взращиваемого пофигизма.
Через пару минут дверь на кухню приоткрылась и внутрь вошел Райноран.
— Я помог ему… эм-м… уйти. Малышка, он тебя что, обижал? — участливым голосом вдруг спросил он, увидев меня, отчего мне тут же захотелось разрыдаться. Прильнуть к его груди и всласть выплакаться. Но я понимала, что никому, кроме себя, я не нужна. А уж тем более — совершенно незнакомому мужчине, который меня и знать-то не знает. Так что оставлю я свои слезы, как обычно, при себе.
— Нет, — я отошла от стены и покачала головой, — просто… это, в целом, не важно.
Стоять без дела мне не хотелось, да и в духовке уже давно поспело мясо, поэтому я, вернув своему лицу спокойное выражение, бодро протопала к плите.
— Иди одевайся, ужин готов, — бросила я.
— А не во что, — Райноран ухмыльнулся, — нужно было тебе сегодня заказать чего-нибудь прикупить мне.
— Самому съездить вообще не судьба? — я опять начала злится.
— Самому лень, — мужчина присел на стул рядом со мной, отчего и без того короткое полотенце поднялось еще чуть выше, и я нервно сглотнула.
Определенно точно он был образчиком мужской красоты: высокий, с шикарным накаченным телом… и меня сейчас так и подмывало узнать, что же скрывается под узкой полоской махровой ткани! Ох, Лиза-Лиза, мужика бы тебе найти уже, а то как с мужем-то рассталась, так и вовсе в затворницу превратилась. Хотя и когда с Вадиком жила, особо ласк от него в последнее время не перепадало — оно и понятно потом стало почему, всю сексуальную энергию он выплескивал на свою любовницу. Так что это во мне сейчас просто гормоны или что там еще, бушует. Отсюда и в голове сильное помутнение от вида практически обнаженного мужского тела. Хотя, чего греха таить, тело-то обалденное, не то что у мужа моего… практически бывшего — пивное пузико на тонких ножках.
С трудом заставив себя отвлечься от созерцания Райнорана, я разложила мясо с картофелем по тарелкам, и мы с ним отужинали в полной тишине. У меня никакого желания разговаривать не было, да и не знала я, о чем с таким, как он, можно беседовать. Мужчина же, задумчиво глядя то в окно, то на меня, тоже не спешил нарушить затянувшееся молчание.
Положив тарелку в раковину, я попрощалась с гостем и ушла к себе в комнату. Уже позже, лежа в кровати, я все думала о том, что, наверное, пора мне прекращать так наплевательски относится к своей жизни — родителей больше нет рядом, мужа тоже: можно начать жить с нуля, по-настоящему. На этой оптимистической ноте я и уснула.
Понедельник ничего нового не принес: я лишь три раза выходила из своей комнаты, готовила еду, мыла посуду… Райноран же, судя по всему, после завтрака куда-то уезжал, потому что днем он уже щеголял в новой одежде: легких зауженных темно-синих брюках и черной футболке. Но остаток дня он все также провалялся на диване в гостиной, с книжкой в руках. В общем, все было обыденно, за исключением звонка от родителей и от Вадика — и их я просто-напросто проигнорировала. Родителям, правда, потом отписалась, что занята. Так что я даже была рада, что мои выходные подходят к концу, хоть немного передохну на работе от заточения в своей комнате и уже приевшихся книг.