до смерти отрицать его обвинения, но волна ударяет мне в спину, и я вскрикиваю, падая на него. Я даже не представляла, что мой голос может звучать так звонко, или что Шон может так смеяться. Его теплые руки удерживают меня на коленях, а песок вокруг нас смывает волной обратно в океан. Его бедра наполовину утоплены.
Моя рубашка замерзла и прилипла к телу. Когда я дышу, кажется.
как будто я пытаюсь втянуть в себя снежные шишки, но я задыхаюсь, потому что у Шона перехватывает дыхание. Он всегда так делал. Я перевожу взгляд на его рот, на эти идеальные губы и прекрасную улыбку. На секунду это кажется реальным. Я не его проститутка. Я не его друг. Я не его любовница, но я хочу быть ею. Я хочу быть всем и вся, поэтому я наклоняюсь, пока он не перестал улыбаться, и прижимаюсь ртом к его губам. Тепло, тепло его губ сильно контрастирует с холодной водой. Когда я чувствую, что его улыбка исчезает, я отстраняюсь и смотрю ему в глаза. Я не знаю, что я ищу, но мне кажется, что я должна найти это там.
Однако его взгляд опускается ниже. Сначала я думаю, что он смотрит на мою грудь. Он может уколоться, у меня такие твердые соски. Почему мне кажется, что я переступила черту?
Разочарование захлестывает меня, пока я не понимаю, что он смотрит на кольцо на моей шее. Оно под рубашкой, приклеено к моей груди. Еще одна волна накрывает нас, но Шону удается вытащить кольцо, прежде чем вода схлынет.
"Ты все еще носишь его?" Он звучит потрясенно
и несколько раз моргнул, как будто украшение исчезнет, если он отвернется.
Я пожимаю плечами, как будто это ничего не значит. "Только рядом с тобой".
"Ты всегда рядом со мной". Шон медленно поднимает голову, его лицо ничего не выражает.
"Тогда я поношу его некоторое время", - неловко смеюсь я.
и прижимаю палец к его носу, как будто он маленький ребенок. "Нельзя, чтобы ты забыла, что упустила". "Нет, мы бы этого не хотели".
Его глаза опускаются вниз, и он смотрит из стороны в сторону, сканируя пляж. Я не знаю, что он имеет в виду, дразнит ли он меня или говорит серьезно.
В любом случае, я не хочу разрушать то, что только что произошло. После всего, что произошло, я так нуждалась в этом, и Шон, кажется, знал. Я отталкиваюсь от его коленей и протягиваю ему руку. Моя одежда прилипает к телу, и я дрожу от ветра. Это оставляет мало места для воображения, когда
одежда выглядит как кожа.
Шон берет мою руку и умудряется встать, прежде чем на него обрушивается следующая волна. Он притягивает меня к себе и шепчет мне на ухо: "Мы должны сделать что-нибудь, чтобы согреться".
Я поджимаю губы, все еще улыбаясь так сильно, что у меня болит лицо. "Ах, мои услуги девушки по вызову начинаются только в семь".
"Нет, моя дорогая", - Шон
наклоняется и шепчет мне на ухо. "Боюсь, ты неправильно поняла. Я буду обслуживать тебя".
Хихикая, я щелкаю пальцами.
"Потные штаны и горячее какао?". Он кивает и проводит руками по моей спине, притягивая меня к себе. "Горячий суп и свежий хлеб? Оооо! Суп из лобстера?". Я почти испытываю оргазм при мысли об этом. Мне так холодно, и одна только мысль о чем-то теплом стимулирует меня во всех смыслах. Мммм... Суп.
Шон криво ухмыляется, снова демонстрируя ямочку. "Все, что захочешь. Все, что угодно". Он подмигивает, и я хихикаю.
"Возможно, я хочу больше, чем суп".
Может быть. Раздеваться сейчас звучит как отстой, но я думаю, что быть голой должно быть лучше. Я - Эйвери-сикл с оскаленными зубами.
Шон смеется и крепко обнимает меня. Он поднимает мои ноги от земли,
вращая меня по кругу. Когда он опускает меня на землю, он прижимается лбом к моему лбу и говорит: "Я надеялся, что ты это скажешь".
ГЛАВА 11
Шон покупает у продавца целый грузовик всякой дряни JONES BEACH, поскольку никто из нас не взял с собой сменную одежду, и вскоре мы уже идем по новой набережной, рука об руку.
"Куда мы идем? Мне обещали суп, Ферро. Не морочь мне голову. Я все еще заморожен".
Шон издает в горле звук, ужасно похожий на хмыканье, прежде чем взглянуть на меня. "Вовремя, коротышка".
"Короткий? Это
ты теперь Йода? Сэнсэй? Или кто? Кроме того, я предпочитаю вертикально стоящих... и чашку супа". Я топаю шлепанцами и складываю руки на груди.
Шон останавливается и улыбается мне, просовывая пальцы под подол моей огромной толстовки, глядя на меня сверху вниз. "Ты такой ребенок, когда голоден".
Моя нижняя губа выпячивается, и я хнычу: "Я не такая", прежде чем успеваю остановить себя. Миллион оправданий заполняют мою голову, но я понимаю, что мне не нужно говорить ни одного из них. Шон не жалуется. На самом деле, кажется, ему это нравится.