Я ухмыльнулась. Сегодня точно будет весело.
Глава 9
Когда Шон все-таки добрался до вершины холма снова, он побежал прямо на меня, бросив санки по дороге. Завизжав, я попыталась увернуться, но на своих, не слишком длинных, ногах увязла в снегу: - Это было крайне невежливо, Смитти.
Хихикнув, глянула через плечо как раз в то время, когда Шон рукой ухватил меня за талию. Он практически поймал меня. Каким-то образом увернувшись из его хватки, я стала пробираться небольшими скачками в снегу, словно маленький пудель, двигаясь не так быстро как хотелось бы, но и в тоже время избегая его рук. – Но это было очень забавно, Джонс!
- Тебя стоит как следует наказать за это.
- Сначала поймай меня, - сказала я, улыбаясь так сильно, что даже лицо свело от боли. Я кратчайшим путем мимо него добралась до санок. Они развернулись на 180 градусов, и я полетела с холма лицом назад. Зарывшись рукой в снег, развернула себя. На какое-то время у меня неплохо все шло. Одно дерево попыталось добраться до моего лица, я едва не врезалась в него. Одно препятствие пройдено.
Шон что-то кричал позади меня. Он на своих санках ехал следом за мной, хохоча и улыбаясь так сильно, что я приметила краем глаза его широкую ухмылку, когда удалось взглянуть мельком на него. – О, я так и планировал! – Он врезался в сугроб, и окончание его фразы перешло в звук «уфф», когда его санки шлепнулись вверх дном. Шон крепко сжал края санок.
Меня начало вертеть из стороны в сторону, и я не заметила обрыва перед собой. Санки застряли в кювете у подножия холма. Они застряли в углублении перпендикулярно, будто надгробная плита после того, как скинули меня с себя. Перекувыркнувшись через себя несколько раз, я заскользила по снегу. Все это, казалось, длилось вечность. Я была уже практически на самой парковке, когда наконец-то смогла остановиться. Волосы были повсюду на лице, создавая каштановое облако вокруг. Я пролежала на земле несколько секунд, пытаясь выровнять дыхание, пока смех не стал медленно сотрясать все мое тело.
Внезапно, Шон уже был рядом, стоя надо мной: - Эвери, ты в порядке? Скажи что-нибудь, - Он порывисто стал убирать волосы с моего лица, пытаясь разглядеть, не ранена ли я.
Я села на месте, смеясь. Волосы волнами разбросаны по плечам и спине. И все в снегу: - Я на санях – это отстой.
Шон ухмыльнулся, стараясь не засмеяться. Он присел рядом со мной на снег. Шон не мог больше сдерживаться: - Это мягко сказано. Считаю, твои санки невзлюбили тебя, - хихиканье и смешки стали пробиваться сквозь меня, я больше не могла их сдерживать. И вот я уже вовсю смеюсь, слегка похрюкивая, и едва могу усидеть на месте. Я смеялась громко и долго, держась за живот, чтобы он не взорвался от смеха.
Шон смеялся вместе со мной. И звук его смеха был словно музыка. Такой глубокий и насыщенный. Он был счастлив в такие моменты. Ничто не давило на него, ничто не разрывало на части. Шон откинулся назад и лег рядом со мной на снегу.
Когда смех сошел на нет, я уставилась на серое небо. Небольшие снежинки продолжали падать, но они уже были меньше. Становилось холоднее.
- Я беспокоюсь о тебе, понимаешь, - Шон смотрел на меня. Я развернулась лицом к нему, не совсем понимая, о чем он. – Пунктик по поводу холода, это… - он вздохнул, и его слова иссякли.
- Это что? – я слегка насупилась. Это мое единственное чумовое отклонение, не считая бесед с родителями, но мне это необходимо. И я буду защищать это чувство, то, каким образом я справляюсь.
Как и Шон. Черт побери. Я сжала зубы. Выживание есть выживание.
Поток разных мыслей наводнил рассудок, но Шон заставил меня забыть о них, придвинувшись ближе. Приподнявшись на локте, он возвышался надо мной. Сняв перчатку, он коснулся моей замершей щеки, пока всматривался мне в глаза: - Это пугает меня, так как это так на меня похоже. Не желаю, чтобы ты была бесчувственной, Эвери. Все это гадко – проживать жизнь, ничего не ощущая. И раз ты решила жить таким образом, больше не будет пути назад. И я волнуюсь за тебя, потому что мне кажется, что ты все еще рассматриваешь такой ход событий.
Прикосновение Шона было так приятно ощущать на щеке. Закрыв глаза, я прильнула к его руке. Холод пробрался под одежду, и дрожь прекратилась. И в этот момент, когда нормальные люди спешат в помещения, чтобы согреться, я делаю наоборот. Мне нравится это чувство. Нравится, когда бесчувственность переходит в боль. Знаю, как с этим справляться. И понимаю, как нужно реагировать.
Сжав губы, я наблюдала за его обеспокоенным лицом: - Я все еще рассматриваю эту идею, - ответила я. – Совсем немного. Но это не только отсутствие эмоций – это еще и боль, - Сердце бешено стучало. Взгляд, который он устремил на меня, мог растопить рядом лежащий снег за секунду.
Шон нагнулся ко мне, и мы были так близко, наши губы почти соприкасались. Он смотрел на меня сквозь опущенные ресницы. Взгляд смещался с моих глаз на губы и обратно: - Есть более безопасные способы ощутить боль.
Все внутри сжалось. Я так хотела поцеловать его. Он был так близко, но не шевелился: - Такие, как быть с Вами в постели, Мистер Джонс?
- Как один из способов, да. Обдумай это. Так безопасней. А то ты закончишь тут с обморожением или гипотермией (1. пониженная температура тела 2. искусственное понижение температуры тела с лечебными целями – прим. пер.) – Шон перестал говорить, продолжая смотреть на мои губы.
- Есть что еще сказать, Джонс?
- Нет, больше нет смысла что-то говорить, - Он сократил расстояние между нами, и будто вспышка электричества прошлась сквозь тело. Я уже была возбуждена до предела, а когда он прикоснулся ко мне, я была готова улететь в никуда. Когда его губы прижались к моим, я могла чувствовать тепло, исходящее от него, и на какое-то время это было лучше холода.
Поцелуй был нежным, осторожным. Шон облизнул краешек моих губ, и я открылась для него. Его язык переплетался с моим, в то время как бабочки запорхали в животе. Они ощущались во всем теле, пока я полностью не пришла в себя. Спина замерзла, а спереди все было окутано теплом из-за Шона, лежащего на мне. Одно его колено вклинилось между моих ног. Я толкнулась бедрами навстречу ему, когда поцелуй углубился. Нас медленно укрывало падающими снежинками, пока мы лежали там, едва шевелясь.
Шон отстранился, почти задыхаясь: - Давай, вставай. Мы не для того добирались сюда черт знает сколько времени, чтобы скатиться с холма лишь раз, - Он поднялся и отряхнул джинсы от снега.
- Дважды, - уточнила я и поднялась. Отряхивала с себя снег, и в тоже время улыбаясь: - Ты, вообще-то, съехал дважды.
Коварно ухмыляясь, Шон глянул в мою сторону: - О, совсем забыл об этом. И я должен тебе наказание, - То, как он это произнес, заставило все во мне сойтись в приятной судороге. Я сразу же перестала заниматься собой и остановилась. Я была захвачена его взглядом, словно птица в клетке. Он сделал шаг ко мне, и я тяжело сглотнула. Руки Шона сомкнулись у меня на талии, и он притянул меня ближе к себе: - Хочешь, чтобы я сделал это сейчас или позже?
О чем вообще он говорит? Я думала, это была шутка. Но, смотря в его глаза, я понимаю, что это далеко не так. Я издала нервный смешок: - Наказать меня? Знаешь, тебе пора не так серьезно воспринимать все свои задумки и желания.
- Прости, что это сейчас было? – Он поднес ладонь к уху как старик, будто плохо меня слышит, и нагнулся ближе к моему лицу: - Я правильно расслышал: ты хочешь получить свое наказание сейчас?
- Нет! – рассмеявшись, я оттолкнулась подальше от него.
- А я думал, это именно то, что ты сказала. Это прозвучало так, знаешь: «Шон, я действительно очень плохая девочка и хочу этого прямо сейчас», - То, как он это произнес, вместе с его взглядом, заставило даже мои пальцы на ногах подогнуться от предвкушения. Почему он кажется еще более горячим, когда выделывает вещи, подобно этим?