Парень снимал как будто тайком и говорил таким же шпионским полушепотом. В кривом кадре светлая женщина в красном фартуке стояла у разделочного стола и нарезала зелень тонким изогнутым ножом для фруктов. Фон Карина узнала сразу — кухня, на которой он сидел во время приватов с ней. Все те же открытые полки, склянки и минимум мебели.
— Друзья, вы сейчас наблюдаете очень редкое природное явление — моя мама готовит, — хихикал Зайкин в камеру, подражая Дроздову из «В мире животных». — Такие особи обычно обходят кухонные зоны стороной. Их естественной средой обитания считается офис. Но вот одна случайно забрела ко мне на кухню и принялась нарезать салат. Она еще не знает, как это делать, но очень старается. Ей бы следовало показать, какой нож нужно для этого брать, но я боюсь ее спугнуть.
Карина не удержалась от смеха.
— Что ты там бормочешь, сынок? — раздался громкий голос матери с экрана.
Женщина продолжала смотреть перед собой и неуверенно передвигать нож по разделочной доске. Часть зелени оставалась на лезвии, часть отлетала в стороны.
— Блин, кажись, она меня спалила, — прошипел блогер. — Знайте, офисные особи очень опасны в гневе. Я рискую жизнью ради этого репортажа. Так что ставьте лайки и максимально репостите. Возможно, это мое последнее видео. Но оно того стоит.
— Чем ты занимаешься?
Она резко развернулась, но кадр вдруг смялся в непонятную массу пятен наподобие теста Роршаха. Все двигалось. Раздавались странные звуки, то ли грохот, то ли стук. Отчетливо был слышен только хлопок дверью, затем видео восстановилось. Картинка приняла четкие очертания. И стала видна кухня целиком за стеклом, в котором отражалось улыбчивое лицо Зайкина и задняя стенка телефона. Парень запыхался, но продолжил репортаж:
— Мы покинули опасную зону. Особь вернулась к салату.
— Че там, сына? — послышался всполошенный мужской голос.
— Пап, не мешай, я веду репортаж.
Отец протянул восторженное «Вау».
— Макароны она уже превратила в мучную жижу с маслом. А курицу сожгла в духовке практически дотла, как будто в прошлой жизни была инквизитором, — шептал Зайкин. — Салат ее последняя надежда.
Несколько секунд стояла тишина. Оба как будто любовались «особью». Карина всматривалась в экран, где женщина, нарезав зелень, полезла за стеклянной банкой с разноцветной и разнокалиберной смесью орехов, открыла крышку, понюхала и, пожав плечами, решила добавить ее в миску, половину которой уже наполнили красные, оранжевые и зеленые овощи.
Голос сбоку громко ахнул. Послышался звук шуршащих тапочек.
— Нуся, что ты творишь? Это же хомячий корм!
Камера двинулась следом. А затем все потухло, но через секунду появился новый кадр. Мужчина с женщиной сидели за кухонным столом с пустыми тарелками. Она смотрела в потолок и пила минеральную воду из бутылки. Он двигал пальцем по экрану смартфона, стянув губы в сторону, а свободной рукой подпер подбородок. На столе стояла миска, в которой ползал пухлощекий рыжий хомяк.
— Заказал пиццу, — удрученно сообщил мужчина и положил телефон на стол, задев им тонкое блюдце.
— Зато у Степки сегодня праздник живота, — заметил Зайкин из-за кадра.
Все трое печально вздохнули.
— Ладно, беру свои слова обратно, — заявила вдруг женщина, подняв руки. — Не такое уж и плевое дело готовить. Но салат почти получился! Сами виноваты. Нечего хомячий корм хранить на кухне.
— Да на банке же написано было «корм для хомяка», — ответил мужчина.
— Твоим кривым почерком!
Она стукнула ладонью о столешницу и скрестила руки. Тарелки прозвенели заунывно. Мужчина посмотрел поверх камеры на сына. Тот хихикнул. Карина невольно повторила за ним.
Затем произошла быстрая смена картинки. На экране появилось крупным планом лицо Зайкина. Синие глаза казались еще более синими, а персиковые губы — почти оранжевыми.
— Знайте, друзья, мама на кухне — быть беде, — парень подмигнул. — Всем пока!
На фоне раздалось возмущенное восклицание, но развязка осталась за кадром. Началась реклама. Карина посмеялась и перешла к другому видео.
Зайкин на камеру демонстрировал набор сковородок с инновационным антипригарным покрытием неизвестного Карине бренда. Все шло ровно и гладко, почти скучно, пока в кадр не ворвалась мать, которую девушка сразу узнала.