— Ну, тебе-то можно и подзапариться. Зайка пока свободен.
Ухмылистый серый взгляд переметнулся на Карину. Такая наглость возмутила девушку.
— С чего вдруг? Во-первых, он уже. А во-вторых, мне это не надо.
Настена захихикала. Это девчачье хихиканье раздражало. Непонятно было, как на него реагировать. Беситься — глупо, потому что толком ничего не ясно, игнорировать не хотелось, ведь что-то оно все-таки значило.
— Не понимаю, че ты выпендриваешься? — подруга скинула юбку к остальным брошенным нарядам. — Вам-то ничего не мешает.
Карина посмотрела ей в лицо. Хотела выразить скепсис, а вышла печаль. Глаза потускнели, стоило только вспомнить о Зайкине. Она их прикрыла пышными ресницами.
— Ты не представляешь, как он меня на самом деле бесит, — выдохнула девушка и наклонилась, чтобы собрать одежду.
— Зато догадываюсь, почему, — опять захихикала Настена. — Мне-то можно признаться.
Последнее предложение звучало шутливым упреком. Карина не поднимала глаз. Сгребла все платья и запихала кучками по ящикам комода. Ни один до конца не закрылся, но ее беспорядок меньше всего беспокоил. Из верхнего она достала джинсы, белую майку и рубашку в клеточку, чтобы выглядеть максимально обыденно, но оставить декольте при этом полуоткрытым. Джинсы натягивать удобнее было сидя, поэтому она устроилась на диване рядом с подругой.
— Долго будешь отпираться? — спросила та, наблюдая за каждым ее движением.
— Ты о чем? — Карина понимала, что глупо делать глупый вид, но признаваться не хотела, потому перевела тему. — Ты до утра планируешь?
— Ну, уезжать оттуда среди ночи не очень удобно, — Настена стянула губы, но глаз не отводила. В них все еще искрилась ухмылка. — Там много мест для ночевки. Уверена, Зайка с удовольствием разделит с тобой постель.
Карина закатила глаза и пыхнула по-бычьи перед тем, как подняться. Скинни туго облепили попу, пришлось натягивать их на талию с усилием, а потом разглаживать расправленную майку внутри. Рубашку застегивать не стала. Достала косметичку из сумки и подошла к зеркалу в прихожей, оставив гостью на диване. Та сама пришла и села за стол, скрестив руки и ноги.
— Неужели Трунова до сих пор забыть не можешь? — в тоне перестал читаться сарказм.
— Какой, блядь, Трунов? — взбесилась Карина. — Я что не могу просто никого не любить?
Она с нажимом провела помадой по губам и небрежно швырнула косметичку обратно в сумку. Дальше краситься расхотелось.
— Собирайся, вызываю такси.
Настена только хмыкнула и потянулась за пуховиком в шкаф.
Только когда они выехали за город, она извинилась.
— Да ладно, я же просто спросила. Все из тебя выуживать приходится. Сама никогда ничего не рассказываешь.
Карина надеялась, что они так помирятся, но подруга теперь сама надулась и отвернулась к дороге. Было, на что, ведь полную историю ее отчисления никто, кроме Зайкина, не знал. Настена вела себя деликатно и не допрашивала ни по поводу Трунова, ни по поводу Луковского. И тот факт, что Карина переспала с преподавателем ради зачета, никак не повлиял на их дружбу, а она все стеснялась рассказать правду.
Череда фонарей окрашивала небо и трассу в огненно-рыжий. Оранжевый свет висел туманом в воздухе. На фоне черные силуэты зданий и деревьев сменяли друг друга. Виды наводили тоску. Настроения веселиться не было совсем. Проблемы наслаивались друг на друга, как тени, и вместе давили на сердце, а она их копила, откладывала все решения на когда-нибудь, даже если понимала, что делает только хуже. Рейтинг, Жерар, Полина, Зайкин. Одно за другим все крутилось в сознании и дергалось, как зависшее видео. Картинка разлеталась на пиксели и дрожала зловещим предзнаменованием.
В коттеджном поселке было тихо и безлюдно. Всего в нескольких домах горели окна. В Зайкинском освещался только второй этаж, где располагалась гостиная. Вход в этот раз никто не охранял. Дом казался обычным и жилым. Подруги прошли через пустой двор с идеальным газоном и поднялись по парадному крыльцу. Дверь была заперта. Настена быстро отыскала круглую кнопку сбоку, и засвиристел звонок.
— Только вас и ждали! — встречал на пороге Зайкин в розовом халате, голубых штанах и оранжевых носках.
Он распростер руки, раскрыв голый торс, — приглашал внутрь. Обе девушки невольно уставились на пресс, затем переглянулись и вошли.
Из колонки звучала музыка, негромкая и расслабляющая, без слов и внезапных вставок. Теплый свет и плюшевый костюм хозяина создавали уютную атмосферу. Пахло жареным сыром и картошкой. Сразу захотелось кушать. Желудок предвкушал отменное лакомство от Зайкина.