– Зачем? – ухмыляется он. – Все равно снимать. Пошли!
Опять пытается ухватить меня, но я уворачиваюсь.
– Так, – выставляю вперед руку, – я ухожу.
Иду к шкафу и натягиваю на себя джинсы и толстовку.
– Куда?! – брови Давида сходятся на переносице. – Я не разрешаю.
Но это вызывает у меня лишь усмешку. Грозный Давид в трусах и в галстуке.
Смотрю на Вику, но она не торопится встать с постели и одеться. Понимающе хмыкаю.
– Можете продолжать, – цежу сквозь зубы. – Но без меня.
– Стой! Я сказал! – кричит Давид, но в этот момент у него звонит телефон.
Он достает его из кармана брюк на полу и смотрит на экран.
– Блять, – ругается, – отец. Василиса, стоять!
Тычет в меня пальцем и отвечает на звонок. Воспользовавшись этим, я беру сумку и быстро выбегаю из комнаты.
– Василиса! – слышу в спину.
Но я уже решила. Денег на одну ночь в гостинице точно хватит. А там посмотрю. Вызываю такси и прошу отвезти меня в ближайшую гостиницу.
Сижу одна в маленьком холодном номере, поджав колени, и смотрю на огромную луну в окне.
Вика осталась с Давидом. Смотрю на телефон – звонков нет ни от него, ни от нее.
Но зачем злиться?
У нас же не настоящий брак. А Вика… Она всегда считала Давида перспективным женихом и красавцем. И она не столь щепетильна в этих вопросах.
Поэтому пусть так.
Утыкаюсь в подушку и глушу подступающие слезы обиды.
Нет. Я не буду плакать из-за него. Не буду.
Так и засыпаю, обняв подушку и пытаясь выкинуть из головы напрасные мысли.
А утром приходит озарение.
Что же делать дальше? Деньги, конечно, пока есть. Но постоянно жить в гостинице для меня не по карману.
Комнаты у нас больше нет.
К Давиду я не вернусь.
Единственный вариант, хоть и маловероятный, но попробовать его стоит, – попросить хотя бы временно место в общежитии от университета, где я работаю. Я помню, что руководитель лаборатории как-то обмолвился, что это возможно, если он посодействует.
Вот сейчас мне его помощь нужна как никогда.
Умывшись, я выхожу из гостиницы. Надо ехать на работу.
Но у дверей стоит уже знакомая тонированная машина. Стекло пассажирской двери опускается и я слышу знакомый недовольный голос:
– Садись.
И не подумаю. Отворачиваюсь и гордо иду к метро. Машина трогается и едет медленно рядом со мной. Я иду по тротуару, автомобиль едет по дороге.
– Садись, говорю! – кричит Давид. – Разговор есть.
Я продолжаю идти. Еще несколько десятков метров и вход в метро.
Но тут машина Давида резко заезжает на тротуар, преграждая мне дорогу. Дверь открывается и выходит сам Давид. Обогнув машину, подходит ко мне. Он в темных очках и я не вижу его глаз.
Он молча берет меня за руку, открывает дверь машины и буквально заталкивает туда.
– Эй! – возмущаюсь я.
Давид садится за руль и съезжает опять на дорогу.
– Какого хуя ты ушла? – спрашивает недовольно.
Вижу, как он дрожащими руками берет бутылку минералки и жадно пьет прямо из горла.
– Хорошо провели время? – спрашиваю я. – Понравилась Вика? Может, поменяемся с ней?
– Ты спятила? – Давид давится и кашляет. – Сестра твоя следом за тобой потопала.
Наконец, он откашливается и поворачивается ко мне.
– Василиса, – говорит уже мягче, – я выпил вчера лишнего. Поэтому…
– Поэтому ты лег к моей сестре! – завершаю я его фразу.
Давид со злости ударяет по рулю со всего размаха.
– Я к тебе пришел! Дура! К тебе! – громко произносит он и сам же морщится. – Башка трещит. Слушай, Василиса, хватит мозги мне делать.
– Я домой не вернусь! – говорю твердо, хотя сама понимаю, что и идти мне некуда.
– Ладно, – неожиданно легко соглашается Давид. – Тут другое.
Смотрю на него, нахмурившись.
– У меня у родителей юбилей. Круглая дата со дня свадьбы.
– Поздравляю, – говорю я.
– Да, помолчи ты, – он опять морщится. – И так хреново, ты еще.
– Я могу выйти.
– Сидеть! – рявкает Давид. – Слушай, Василиса, – произносит сквозь зубы, – я начинаю уставать от твоих выходок. Не доводи. Так вот. У родителей юбилей и нас ждут в гости в загородный дом. На все выходные.
– А ты можешь один поехать? – все-таки, решаю уточнить я.
– Нет! – он произносит это так, что я понимаю, что лучше не спорить. – Я заеду за тобой после работы твоей гребанной. Переоденемся и поедем. И чтобы вела себя там как любящая жена. Поняла?
Спускает темные очки на нос и смотрит на меня из-под них. Я молчу. Сижу, насупившись. Перспектива провести все выходные, изображая любящую жену, меня совсем не прельщает.