▼ А-а-а-а! И везде все занято будет! / А что, если хуже человеку сделается? / Как же тогда на жизнь зарабатывать? / Представим семью: дома мать, дочь на фабрике, / целый день заняты, одни лишь страдания. / Тут не до заботы, тут не до лечения. / Уж проще всем вместе повеситься. / И станут злиться: да лучше бы умер / наш умалишенный! Всем легче бы стало! / А сам-то он умирать и не хочет: / жрет в три горла, и по лицу видно, / что наверняка не излечится. Тякапоко, тякапоко…
▼ А-а-а-а! Наверняка не излечится. / Бывают у людей такие болезни, / как у пшеницы или растений, / что портят изрядно фрукты и овощи. / Всегда ни с того ни с сего проявляются. / Вот так и у человека бывает. / Неисчислимые умалишенные! / Бесплатно лечиться могут исключительно / в приуниверситетских лечебницах. / Но там лишь пара сотен коек, / и то не сказать что благотворительность. / На них ставят опыты профессора да студенты. / Вот образцы каких хочешь болезней, / что ни возьми — любая отыщется. / А как надоел — гони его в шею! / В колледжах частных тоже такое, / там все основано на чистой коммерции, / и принимают только за деньги! Тякарака, тякапоко…
▼ А-а-а-а! И принимают только за деньги! / А что с бесчисленными сумасшедшими, / которых уже чересчур много сделалось? / Как же с ними теперь обращаться? / Этим вопросом задался я сразу, / как только увидел их, а теперь слушайте, / слушайте мою деревянную рыбу! / Рыбу-калеку без глаз, без ушей. / Рот ее даже не открывается, / жрать ей не надо, поэтому честная. / Сутру дурацкую я все выстукиваю, / об Аде умалишенных рассказываю. / Готовы спуститься еще, еще ниже? / Подходите, подходите, расскажу вам истории. / Денег с вас не возьму! Слушайте и дивитесь! Скарака, скарака, тякапоко, тякапоко… Тятярака, тякапоко, тякапоко, тякапоко, тякапоко…
5
▼ Скарака, тякапоко, тякапоко, тякапоко, тякапоко… А-а-а-а-а-а-а! Э-эй! И теперь, дамы и господа, смотрите! / Стоит перед вами умалишенный, / он — пораженный болезнью психической, / а другие члены семьи, нормальные, / страдают, терзаются, но больше не в силах / дома держать его и не знают, что делать. / Деться куда и как обойтись с ним? / Ответа простого вовсе не видно, / и денег нет, и работать не могут. / Вся семья скоро от голода вымрет. / Мука-мученическая, печаль да несчастья! Тякапоко, тякапоко…
▼ А-а-а-а! Мука-мученическая, печаль да несчастья! / Неужто придется сумасшедшего ради, / пока он окружающих не стал беспокоить, / всей семье — и старым, и малым — работать? / Больной — он как на шее удавка, / всю свою семью доведет до ручки. / Чем же мы, бедные, заслужили такое? / Все эти слезы, все эти страдания? / А умалишенный сидит да поглядывает. Тякапоко, тякапоко…
▼ А-а-а-а! Только сидит да вокруг поглядывает. / Снаружи хранит человеческий облик, / а внутри — пустота, ничего не осталось, / словно какая-то марионетка. / Даже собаки и кошки отзывчивей. / «Жалко, конечно, да что уж поделать?» / Так рассуждает его семейство / и от безысходности соглашается / на откровеннейшее преступление. Скарака, тякапоко, тякапоко, тякапоко.
▼ А-а-а-а! На откровеннейшее преступление. Сделаем вид, будто мы уезжаем / в провинцию дальнюю, где больница психическая, / о которой никто ничего не слыхивал. / Так порешив, с плачем и муками / уезжают, чтобы оставить больного / в диких горах, в непролазных чащах. / Да только несчастный уже не ребенок, / никто милосердный его не пригреет! / Станут гонять но деревням, мучить, / морить голодом да держать в черном теле. / Будет питаться только корою, / травой и корнями и даже навозом. / Знают близкие, но оставляют! / Злые демоны, что родных бросили / под сенью деревьев, в местах удаленных. / Те ищут их взглядом и озираются / на фигуры печальные, на следы расставания, / руки сложив в молитвенной просьбе… Тякапоко, тякапоко…