Выбрать главу

— Братец… где ты?.. [ЭКРАН ГАСНЕТ]

[ТИТР] Встреча доктора Масаки и доктора Вакабаяси.

[ПОЯСНЕНИЕ] Далее на экране появляется доктор Масаки, дремлющий в профессорской комнате на втором этаже главного здания кафедры психиатрии Императорского университета Кюсю. На дворе солнечный день, 2 мая 1926 года. То есть с момента воровства и подмены трупов, запечатленного камерой для съемки цветного звукового фильма с титрами доктора Масаки, прошла ровно неделя. В окнах профессорской, выходящих на три стороны, блестят ослепительные волны сосновой зелени, а стрекот цикад напоминает о скорой жаре. В южные окна видно яркое, будто нарисованное пигментами, майское небо. Теплый ветер доносит звуки строительства «Клиники свободного лечения», что развернулось прямо под окнами.

Доктор Масаки, в белом халате и с пенсне на носу, мирно дремлет, устроившись в огромном вращающемся кресле между печкой и столом. Меж пальцев его правой руки зажата потухшая сигара, в левой руке — свежий номер газеты. Он похож на доктора-недотепу из западных комиксов. На обратной стороне недочитанной газеты, над тремя колонками (тут камера берет крупный план) виднеется огромный заголовок: «РАССЛЕДОВАНИЕ УБИЙСТВА НЕВЕСТЫ ЗАШЛО В ТУПИК». Электрические часы над печкой показывают три часа и три минуты. В профессорскую входит швейцар лет сорока в специальной университетской форме и почтительно кладет перед доктором Масаки визитную карточку.

Раздается стук закрывающейся двери. Доктор Масаки просыпается, берет карточку и, вглядываясь в нее, недовольно морщится.

— Что еще? Сколько раз говорил этому чурбану, все без толку! Разводит тут китайские церемонии. Скажи, пусть запросто берет и заходит когда вздумается.

С важным видом он швыряет визитку на стол и снова погружается в дремоту.

Гордо держа перед собой узелок из голубого шерстяного муслина, в комнату беззвучно заходит доктор Вакабаяси в длинном сюртуке и садится на маленькое вращающееся кресло напротив доктора Масаки. Сцена все больше напоминает кадр из комикса: миниатюрный доктор Масаки полулежит в огромном кресле, а долговязый доктор Вакабаяси скромно ютится в маленьком, что стоит напротив. Страдающей от хронической болезни доктор Вакабаяси начинает мучительно откашливаться, прижимая белый платок ко рту. Это будит доктора Масаки. Потягиваясь, он поднимает над головою сигару и газету и зевает так широко, будто не прочь поглотить не только доктора Вакабаяси, но и весь кабинет, университет Кюсю и даже самого себя.

Таким образом, с большого зевка, начинается разговор двух докторов, который лишь кажется научным и серьезным — реплики их пропитаны иронией, нападками и колкостями. Но полагаю, от вас не скроются те важные намеки, что таятся под мишурой словесной дуэли.

— А… Пришли, наконец-то! Ха-ха-ха… Ну да, самое время прийти.

— Полагаю, вам уже все известно…

— Не просто известно, посмотрите-ка! «Расследование убийства невесты зашло в тупик». Конечно, и брехни в статейке полно.

— Да… Но как вы узнали, что я имею к этому отношение?

— Тоже мне секрет! Недавно я вам звонил по делам, но мне ответили, что вы отменили дневные лекции и поехали куда-то на автомобиле. Так я понял: случилось нечто из ряда вон! А когда в вечерней газете вышла статья на четыре колонки под огромным заголовком «Убийство невесты в ночь перед свадьбой», я тут же догадался, что именно так заинтересовало вас!

— Ага. И вы знаете, почему я здесь?

— Конечно! Сегодня или нет, но вы бы непременно явились. О-о! Я ведь с самого начала не сомневался, что это психическая наследственность! И лишь ждал, пока вы все расследуете и принесете мне на блюдечке! Ха-ха-ха…

— Боюсь сказать… Но так и есть. И дело связано с происшествием двухлетней давности.

— Двухлетней давности?

— Да…

— Хм… Два года назад было нечто подобное?

— Этот же юноша задушил родную мать.

— Н-да… Тот же юноша, тот же метод… Еще и мать! Хм…

— Я был консультантом по тому делу и не сомневался, что убийце удалось скрыться. В невиновности юноши я был уверен, однако убийцу так и не нашли.

— И это несмотря на вашу хваленую проницательность?

— К стыду своему, в этом сложном деле я оказался наивен, будто младенец. Как бы это объяснить… преступление явно имело место, но никаких улик не осталось.

— Хм… интересно…

— Однако я не успокоился и продолжал искать убийцу. Я говорил с Яёко, старшей сестрой жертвы, я связывался с полицией и просил незамедлительно сообщать мне о малейших событиях в жизни юноши. И вот два года спустя, в ночь перед свадьбой, этот молодой человек душит собственную невесту по имени Моёко Курэ, дочь Яёко. Полагаю, виною тому, как и два года назад, послужил припадок психической болезни. Разумеется, теперь мое утверждение, будто юноша невиновен в смерти матери, звучит неубедительно…