Будет ли у моих племянников и племянниц, и у любимого мной места на земле будущее, будет ли у них польза, счастье и удача — я не знаю. Но я делаю в силу своего разумения что-то, я надеюсь, хорошее со своей жизнью и, если представится шанс/приглашение, — поучаствую, так разумно как смогу, в прочей жизни. Я это делал и без денег. С деньгами я тоже буду это делать. Настолько осторожно, разумно и терпеливо, насколько удастся. Обещаю.
Завязал и зажил — FAQ
У меня накопилось уже 5–6 писем/комментариев на которые не вполне честно перед постоянными читателями вОкруг да ОкОлО отвечать в частном порядке — ибо вопросы, в них задаваемые вполне достойны отдельной статьи. Пока я тут копаю траншеи под фундамент своего будущего сельского дома, закладываю вокруг этого будущего сад моей мечты, а в сиесту и дни отдыха сижу и размышляю над итогами биржевого сезона 11–12 годов, тематические статьи никак не пишутся — голова занята актуальным. Самое время отвечать на хорошие вопросы развернуто.
Вот отличный набор от «MaximKramarenko». Буду разбивать письмо и отвечать в меру сил на каждый вопрос в отдельности.
«Олег, у меня еще есть несколько вопросов, в т. ч. про пенсию:
1) Как у вас происходило «завязывание» с работой? Вы постепенно работали меньше и меньше, или в какой-то момент (какой?) решили, что достаточно? Доходы от акций все-таки менее стабильны, чем размер зарплаты. Намного ли дивидендные доходы превышают текущие расходы, какой процент дивидендов реинвестируете сейчас?»
Я понял, что могу «завязать» примерно за полтора года до того, как сделал это. Оставались определенные обязательства перед разными людьми. Кому-то обещал какой-то проект — и надо было хотя бы постараться реализовать обещанное, чтобы, как раньше говорили, «на свободу — с чистой совестью». Не будь этих обязательств, я бы все бросил сразу же. Я к тому моменту, как осознал, что могу себе позволить больше никогда не работать, уже довольно долго жил с ощущением бессмысленности для меня и общества той работы, за которую я получаю деньги — потому в моральном плане держали только обещания.
Доходы и от акций и от недвижимости всегда нестабильны в какой-то мере. Плюс или минус 20–30 % — нормальное явление, мы все знаем, что кризисы случаются. Но и расходы вещь нестабильная, более того — ими можно управлять в режиме реального времени. Лично меня не пугала нестабильность доходов, но я чувствовал ответственность перед моей женой за наше материальное положение. Дело в том, что у меня за плечами весьма разнообразный опыт. В 17 лет я ушел из дома и с тех пор никогда не имел никакой материальной поддержки от родственников. Первые несколько лет я банально бродяжничал, обойдя пешком если не все, то многие дороги европейской части СССР. Ночевал где придется, часто в стогах в поле или в парадных подъездах разных городов, порой работал в селе за еду, порой меня кормили какие-нибудь хиппи или сочувствующие. Я не был «неформалом», ни панком ни хиппи, этот образ жизни не был протестом, просто я был поэтом и романтиком, жил как птичка. А птички отлично управляют расходами, у птичек расходов нет, одни доходы:) Но моя жена встретилась со мной в достаточно стабильный период моей жизни, она никогда не знала ни бедности, ни работы, как необходимости — и я не мог это игнорировать. В моей жене было столько любви и доверия, что когда я через три-четыре года нашего брака сказал, что больше не могу и не хочу работать ради денег, она просто пожала плечами и сказала «бросай». Надо было придумать какой-нибудь презерватив, который бы защитил нас от материальных проблем — им и стали доходные инвестиции. В первое время тратилось все, что мы получали от наших вложений: в какие-то месяцы — меньше и что-то откладывалось, в какие-то — больше и отложенное проедалось. Помню, я даже придумал интересный образ жизни «почти без денег» на случай, если наши доходы в ходе какого-нибудь нежданного кризиса резко снизятся.
Сейчас наши доходы обычно раза в два больше чем расходы и я уже уверен, что в ближайшие три-четыре года они будут раз в пять больше того, что мы хотим потратить. Таким образом сейчас реинвестируется примерно 50 %, половина этих инвестиций идет в изменение нашего образа жизни и половина в «на всякий случай», то есть в рост доходов.
«2) Как делаете крупные покупки, скажем, машину? Просто продаете акции, копите деньги на отдельном счете (из дивидендов) или как-то еще?»
Мы всей семьей к машинам равнодушны. Когда мы еще работали, у нас был некоторый автопарк: по легковушке на каждого плюс минивен для семейных мероприятий. Решив завязать с работой и начать путешествовать, автопарк свой мы продали и испытали такое большое облегчение, лишившись автохлопот, что к автомобилям с тех пор относимся как к ловушке, «людоловке». Единственная наша крупная покупка за все эти годы — земля под Херсоном. Мы осторожно подошли к ее приобретению. Все мы хотели попробовать сельскую жизнь уже несколько лет. Вдохновил нас во многом опыт сетевого персонажа по имени Виктор Сергиенко, более известный, как «Кошастый». Сначала нас забавляла его паранойя, а потом мы увидели разумное и очень симпатичное зерно, и в его опыте и в его рассуждениях (за минусом ожидания мировой катастрофы). И, надо сказать, ни в чем не разочаровались до сих пор. Все, что пишет Виктор о сельской жизни — все ее плюсы — полностью подтверждается нашим небольшим, но уже собственным опытом. Мы становимся сильнее, здоровее и счастливее день ото дня. Но мы, как я и писал выше, в отличие от Виктора, очень расчетливо и осторожно подошли к инвестициям в «сельскую недвижимость»: у нас накопился определенный избыток, достаточный и на покупку земли и на строительство, с разумным запасом. Сейчас мы снимаем дом в той деревне, где строимся, и квартиру со всеми удобствами в ближайшем городе, строимся и адаптируемся в удобном для нас ритме. Деньги копили на этот шаг на депозитах и в подмосковной недвижимости, рассудив, что депозиты не дадут проесть накопленное, а подмосковная земля всегда обгонит, если земля хоть где-нибудь начнет дорожать. Так и случилось: 6 соток в Подмосковье мы поменяли на гектар у Черного моря, а на депозитные деньги сейчас потихоньку строимся.