Через два месяца после того, как мама родила мне брата Сашу, я отправилась в школу, в гимназический класс. Там оказалось тяжело: всем остальным ученикам – по 7 лет, а я на год младше и далеко не самая умная. Даром что столько сил угробила на подготовку в этом моем суперсадике – других натаскивали еще дольше! Так что у меня, из 20 с чем-то детей в классе, было по баллам 3-е или 4-е место. С конца, конечно, а вы что подумали?
Но при этом я проходила конкурс и в другую школу, там сказали: «Ваша девочка слишком умная для нашего учебного заведения». Ну, спасибо, конечно.
В итоге пошла в гимназический класс. Мама ведь растила из Лилички гения, поэтому и отправила ее туда, где ей было на кого равняться.
Первый класс стал для меня мучением. Помню, у нас был учебник математики не простой, а про всякие алгоритмы, соотношения. Мы учили таблицу умножения. Да-да, в первом классе, хотя даже складывать еще не умели!
И отчим заставлял меня повторять эту несчастную таблицу. Говорю, например: «Шестью восемь – сорок восемь», а он мне, такой: «Точно?!»
Я начинала на пальцах все пересчитывать, сомневалась в себе, сбивалась и плакала. Не понимала, что он надо мной так издевался.
В школе была не особо дружелюбной, сама в себе… Да чего уж там, я и сейчас такая. С детьми играть мне было неинтересно, хотя все-таки завела пару друзей – Илья и Митя, дети родительских знакомых.
Потом меня посадили с Даней, гиперактивным и слегка шибанутым мальчиком. У него мама – учительница английского, поэтому Даню не могли исключить из нашего класса, хотя он избивал детей и прочую чернуху творил! Меня к нему за парту отправили как самую спокойную, как будто я в этом виновата. Он то ручкой меня ткнет, то линейкой… Справедливости ради скажу, что потом Даня учился в школе для очень умных и одаренных детей, на химика. Так что, может, он был просто сумасшедшим гением. Что с ним сейчас, я без понятия.
Во 2-м классе произошла такая ситуация: родители не сдали деньги на детский праздник. В результате все получили подарки, кроме меня одной. Я тогда остро почувствовала свою ущербность: мои мама и отчим зарабатывают мало, а получая зарплату – все спускают в трубу. Вечно в каком-то секонд-хенде хожу, какие уж тут новогодние презенты!
Впрочем, в классе было не так много «мажорных» детей – так, может, пара-тройка. Но, в целом, я чувствовала себя какой-то бомжихой и с девчонками особо не дружила. Считала себя недостойной их.
Дома – тоже ничего хорошего. Мы все ютимся в однокомнатной квартире, маленький братик постоянно орет, и скрыться от этого некуда. Нет, не так я себе представляла свою жизнь. По телевизору обычную семью по-другому показывали. Взять какую-нибудь рекламу майонеза: счастливый папа приходит с работы, радостные дети тут же бегут его обнимать, потом семейство дружно собирается за одним столом. У ребятишек много хороших игрушек, приличная одежда…
А у меня – говно какое-то, если выразиться мягко. Мама то и дело вопит, заставляет делать уроки – не чтобы я была умная, а ради удовлетворения собственных амбиций! Постоянно надо рефераты какие-то писать, в первом-то классе. Мне за них ставят «4» – неплохо же, для третьей с конца. А она говорит: «Почему не 5?»
Да потому что мне и читать-то было тяжело, из-за дислексии и дисграфии. К концу первого класса, помню, мы решили эту проблему с логопедом. И я уже могла осилить 120 слов в минуту, а начинала с 16! То есть за учебный год ускорилась в 10 раз. Хотя б за это меня стоило похвалить, да некому.
Словом, и учиться было тяжело, и находиться в компании людей, которых я на дух не переносила, – тоже приятного мало. А у мамы тем временем появилась своя тусовка, таких же «яжматерей», которые соревновались успехами своих гениальных детей, а я достижениями не блистала.
Потом в школе открылся поэтический кружок, куда меня срочно и отправили. И кстати, почти без принуждения. Мне от мамы передалась тяга к сочинению стихов.
Помню свой первый шедевр:
Неплохо для трехлетки, я считаю. Просто новый хит Светланы Лободы.
В поэтическом кружке, куда я пошла в шесть лет, было прикольно. Оказалось, что это единственное место, где на меня всем не плевать. И наконец-то я хоть как-то начала реализовываться. Мы зажигали свечу, внимательно смотрели на нее и строчили вирши. Такое вдохновение-медитация.