Хотя что такое желание по сравнению с тем, что он перестанет рвать на себе волосы, раскачиваясь в кресле больничного коридора?
Пожалела о данном когда-то слове Алиса через год. Когда с нее это самое слово стребовали.
Тогда Артем как раз пришел к ней домой. Не любил, кривился, но Алиса до сих пор обожала его бесить. Ее коронное: «либо так, либо никак» и брошенная трубка, заставляли Артема приехать хотя бы для того, чтоб по быстрому поругаться в ее комнате практически шепотом, ибо мама-то не дремлет - ждет на кухне с блинами.
Поэтому Алиса его к себе и звала – обожала смотреть на него в маленькой кухне, окруженного вниманием родительницы, такого покорного, учтивого, улыбчивого. А он злился. Потом приходилось отхватывать, но что поделаешь? Ради собственного удовольствия можно и потерпеть его гнев. Тем более, справляется он с ним быстро и очень даже приятно.
- Помнишь, ты обещала мне желание? – не выдержал он после очередного семейного вечера. С виду мягко придерживая за плечико, а на деле практически силой волоча, запихнул в комнату, закрыл дверь, смерил смеющуюся Лиску суровым взглядом, а потом долго ходил по комнате, все так же хмурясь и не произнося ни звука.
Алиса этим зрелищем наслаждалась. Гордилась – ее работа, своими ручками довела мужика до ручки.
Только не ожидала, что за ручкой находится опасность. Теперь уже для нее.
Артем остановился, повторил вопрос, уставился на нее.
- Помню, - чувствую, что он точно уготовил подход, ответила Алиса нехотя.
- Отлично. – А вот когда Артем улыбнулся, совсем поникла. Проблема в том, что он обожал ее бесить так же, как и она его. А у кого получалось лучше – не сказал бы никто. – Тогда переезжаешь ко мне.
- Что?! – Алиса вскочила с кровати, напрочь позабыв о веселье. – Совсем с ума сошел? Думаешь, буду тебе борщи гладить и носки варить?
- Я еще пожить хочу, так что свой глаженый борщ оставь себе. А мне не двадцать. И не двадцать пять. И даже не двадцать семь. Достало таскаться на свиданки.
- Так не таскайся.
- Не начинай. Хочешь, будут тебе свиданки. Но таскаться на них будем из моего дома. И я уж как-то тебя не до подъезда, а до кроватки провожать буду.
Ну что за человек? Вроде жить вместе предложил. Признался, что готов к большему, но и тут все опошлил.
- Иди ты, со своей кроваткой, Тёма…
Алиса развернулась, не желая, чтоб он видел бушующие на лице чувства. Это было неожиданно, страшно, приятно… и как-то не так.
Кажется, он это понял. Подошел, обнял, потом на руки взял, снова сам сел на кровати, а ее устроил на коленях, как тогда, в первую ночь, погладил по щеке. И не смотрит уже так зло и сосредоточено.
- Переезжай ко мне, Лисёныш, ну правда. Что мы как маленькие?
- Мне двадцать один, Тём. Я реально маленькая.
- Заодно и вырастешь.
Нет, определенно – убеждать – не его конек.
Тяжко вздохнув, Алиса провела по щеке любимого рукой… Ну что ж за жизнь-то такая? Она ведь давно мечтала жить отдельно от родителей. Хотела по-взрослому. С ним – это очень по-взрослому. А когда предложил - страшно стало. Какая-то она гипотетически храбрая получается.
- Мама обрадуется…
- Чему? – Артем заметил перемену в настроении Лисы, чуть расслабился.
- Что гладить борщи научусь… хоть так… Но знай, это только потому, что когда-то слово дала. Иначе даже не подумала бы.
Ну а в том, что она попытается таким образом «сохранить гордость», Артем даже не сомневался. Согласно кивнул. Пусть думает, что хочет. Важно, что своего он добился. Не придется больше школьником прыгать под подъездом и шепотом в ее комнате целоваться. А то так недалеко и совсем в детство впасть.
Мама была рада. Во всяком случае, при нем была рада, а потом Алисе уже наедине выписали нотацию о нравах современной молодежи, которая вместо того, чтоб в ЗАГС бежать, мается сожительством. Только мама с папой знали не хуже Артема – если Лиса сказала «да», значит все будет именно так.
За два прожитых вместе года, борщи гладить она научилась. Носки готовить тоже. А еще усовершенствовала навыки по выносу мозга, отваживанию бедного мужчины от футбола, рыбалок и саун, устрашила перспективой провести так целую жизнь, но Артем почему-то терпел.
Радовался, приходя домой. Радовался, возвращаясь из поездок. Радовался, когда Алиса встречала его в хорошем настроении, в плохом настроении, когда не встречала (значит, с настроением совсем туго).
Мысленно хвалил себя за то, что когда-то решился кардинально сменить привычную холостяцкую жизнь, впустив в дом, прости господи,… женщину.
Но в какой-то момент понял, что этой самой женщине нужно что-то еще.