Лера вспомнила, рассказ Маши Тимофеевой о том, что в молодости Карпов входил в какую-то группировку, которая участвовала в переделе влияния на районе. Их, вроде бы, называли «штурмовиками»… Если бы об этом написать, то это была бы не статья, а бомба! Только нужно как можно больше узнать про этих «штурмовиков», причём желательно у самого Карпова…
- Мне нужен фальшивый паспорт, - сказала Лера в доверительной беседе с Наташей. – Я хочу делать репортажи из таких мест, где нужно оставлять паспорт в залог, а если вдруг что-то пойдёт не так – я сбегу, а по фальшивому паспорту меня никто не найдёт…
- А ты не боишься, что исчезнешь в таком месте на forever, и останется нам с отцом на память о тебе один только твой фальшивый паспорт? – спросила Наташа.
- Наташа, я не собираюсь лезть в дела сильных мира сего, - успокоила её Лера. – Мне просто нужно покопаться в архивах двадцатилетней давности.
***
…Весь вечер Лера что-то высчитывала и записывала, затем встретилась с работницей одного из паспортных столов, и через пару недель у неё был паспорт на имя Тимофеевой Валерии Станиславовны 19 лет отроду, а также свидетельство о рождении на то же имя, где отцом был указан Тимофеев Станислав Михайлович, а матерью - Тимофеева Мария Владимировна.
Всё это время Лера не пользовалась косметикой, восстановила естественный цвет волос, сделала самый простой маникюр и купила себе на вещевом рынке одежду, которую носят небогатые студентки. После этого она выселила из Машиной квартиры квартирантов и купила туда недорогую посуду и постельные принадлежности, а мебель и шторы остались там те же, что были при Маше.
Свои настоящие документы Лера оставила дома у отца, взяв с собой только страховую карту и журналистское удостоверение, которые спрятала в потайной карман купленной недавно недорогой сумки из кожзаменителя. Туда же она спрятала свой отключенный мобильник «Верту», который отец подарил ей в честь окончания университета. Вместо него Лера недавно купила самую дешёвую мобилку с сим-картой на имя Валерии Тимофеевой.
Затем она обратилась в частное детективное агентство, сделала заказ на поиск теперешнего места проживания Карпова, и в ближайшую субботу, во второй половине дня она уже звонила в дверь его квартиры.
Начало спектакля
- Я слушаю, - в проёме открытой двери появился небритый обрюзгший мужчина средних лет в мятых спортивных штанах и футболке не первой свежести.
Лера опешила. Этот человек был совсем не похож на того Карпова, которого показывала ей Маша Тимофеева два года назад. Лера потянула носом воздух и, не почувствовав запаха алкоголя, исходящего от Карпова, решила играть заранее разученную роль.
- Вы… Карпов Станислав Михайлович? – с сомнением в голосе спросила она.
- Да, я, - ответил человек, тяжело дыша и держась одной рукой за дверной проём, а другой за дверь, чтобы не упасть, - чем обязан? – спросил он и посмотрел на Леру мутными глазами из-под опухших век.
- Вы… были когда-то знакомы с Тимофеевой Марией Владимировной? – неуверенно спросила Лера.
Карпов некоторое время молчал, то рассматривая Леру, то глядя на пол.
- Да, я знал Машу, - ответил он.
- Это моя мама, - объяснила Лера и протянула Карпову фальшивое свидетельство о рождении.
Карпов изучал этот документ, удивлённо подняв брови и странно скривив рот.
- Когда мама узнала, она пошла к Вам домой, чтобы рассказать Вам, - Лера старалась говорить фразами из писем не особо образованных читателей, чтобы более правдоподобно играть роль недоучившейся дочки швеи, у которой, по определению, не может быть грамотной речи. – А там сказали, что Вы квартиру продали и уехали. А потом она в школу милиции ходила, а её туда не пустили, потому что у неё пропуска не было, а она спросила, как найти студентов, которые последний год на оперативников учатся, а ей сказали, что они уже защитили дипломы и уехали по распределению…
На глазах у Леры появились слёзы. Карпов молча слушал её, время от времени опять продолжая рассматривать свидетельство о рождении у себя в руках.
- И ещё мама хотела у Вас тогда прощения попросить за то, что… Ну Вы знаете… Она Вас каждый день ждала, думала Вы придёте и заберёте её к себе… А потом…
Вдруг из глубины квартиры Карпова послышалось шипение, затем треск и запахло паленым.
- Пельмени… - с трудом ворочая языком, пробормотал он и побрёл на кухню, держась за стену и забыв закрыть за собой дверь.
Лера решила пойти следом за ним и оказалась в огромной пустой квартире, где последний раз уборку делали, скорее всего, ещё в бытность Карпова начальником криминальной милиции. Пройдя по тёмному пыльному коридору, она попала на кухню со старой разнокалиберной мебелью и заляпанной жиром мойкой.
Карпов стоял возле видавшей виды газовой плиты и, не выпуская из одной руки свидетельство о рождении Леры, другой рукой вытирал грязной и жирной тряпкой пену и жидкость, выбежавшие из кастрюли с варившимися пельменями.
Лера подошла к Карпову, отобрала у него свидетельство о рождении и тряпку, затем достала из кармана своего пальто чистый носовой платок, вытерла Карпову рыхлые и слабые, как у ребёнка ясельного возраста, ладони, затем усадила его на стоящую возле стола табуретку. После этого Лера сняла пальто, вымыла плиту, на которую поставила доваривать пельмени, а затем начисто вытерла стол, за которым сидел полусонный Карпов.
- Сидите, сидите, я сама доварю, - сказала она Карпову, который сделал попытку подняться с табуретки. – Вы не думайте, я не аферистка, я Вам сейчас все документы покажу, а потом и тест на ДНК сдать могу, чтобы доказать, что я не вру…
Лера достала из сумки файл с документами, которые начала раскладывать перед Карповым на столе.
- Вот мой паспорт…, вот ксерокопия маминого паспорта…, вот свидетельство о смерти мамы… - объясняла она.