- А когда ты вышел из палаты, он написал чистосердечное признание о том, что изнасиловал Тращенкову. Этот Витя Подвальный – грабитель со стажем, я уже не помню, сколько раз его закрывали, поэтому не жалей о нём. Тем более, что никакого суда не будет, можешь поверить мне на слово.
Произнося свою тираду, Авдеев заново расставил на шахматной доске фигуры, и опять для Карпова началась пытка игрой в шахматы.
- Ты нестандартно мыслишь, - похвалил его Авдеев, выиграв ещё один раз. – С тобой интересно играть, ты такие нюансы учитываешь, о которых я никогда даже не задумывался. И так во всём. Если бы ты Шарайчука не напрягал насчёт контрольных звонков, вас бы всех тогда перестреляли… А ты на что-то другое надеялся? – грустно усмехнулся он, увидев, как побледнел Карпов. – Они знали, что вы на меня работаете, я тогда как раз этот узел у них отжимать начал. План у них был такой: поубивать вас всех и платформы с тракторами угнать. Даже если бы вы разбежались, кто куда, они бы всё равно нашли вас. Им нужно было показать начальнику того железнодорожного узла, что они могут делать на его земле всё, что захотят, а новый хозяин для них ничего не значит. А ты смог организовать своих парней, и вы не только остались в живых, но и повязали их лучшую бригаду. Вот тогда я и понял, что ты – не расходный материал, и решил взять тебя к себе в отдел… Поэтому приказал всем молчать о том, что ты тогда смотрящего убил, ты и так был на грани помешательства. Да, и Шарайчук, и Воронов, и Пономаренко знают, что ты – убийца. А после того, как вы ушли со станции, мои люди всех их людей, которые были в диспетчерской, возле стрелок и в маневровом тепловозе убили, а потом трупы отвезли на мусоросжигательный завод. Вот так улетели в трубу мои конкуренты... Стас, у тебя есть только один недостаток: ты звереешь при виде крови, как берсеркер. И если ты не научишься себя контролировать, то это может обернуться для тебя и окружающих большой бедой…
***
…Утром после дежурства Карпов с трудом добрался до кровати и сразу же заснул. Ему приснился кошмарный сон, где ему постоянно приходилось играть в шахматы, а для того, чтобы убить фигуру противника, ему достаточно было раздробить её о доску кулаком, при этом по доске во все стороны разбрызгивалась кровь. И ещё всю ночь в его ушах звучали два слова: «безнаказанность» и «вседозволенность».
***
…А через две недели после дежурства он узнал, что Виктор Погребов по кличке Витя Подвальный был переведёл в СИЗО. Там его поместили в одну камеру с какими-то рецидивистами, живущими «по понятиям», которые, узнав, что Подвальный изнасиловал женщину, сделали с ним что-то до такой степени ужасное, что он к утру умер от обширного инфаркта...
Моя территория - мои правила
Первые несколько лет Карпов жил в коммуналке, каждый месяц принося Авдееву деньги, собранные с жильцов, и полный финансовый отчёт о стоимости текущего ремонта, оплате коммунальных услуг и сумме, полученной от аренды квартиры. Авдеев бегло просматривал отчёт Карпова и, не считая, давал ему назад полпачки принесённых денег. Так повторялось из месяца в месяц, но у Карпова и в мыслях не было обманывать Авдеева: может быть, это было уважение, а может быть и страх опять всё потерять…
Уже через полгода Карпов стал полноправным хозяином коммуналки. Для начала он выжил оттуда всех неугодных ему жильцов. Затем сдал пару комнат бригаде квалифицированных строителей, которые в счёт квартплаты сделали капитальный ремонт всей квартиры. После этого Карпов значительно увеличил стоимость аренды. Он очень требовательно подходил к подбору квартирантов, среди которых обязательно были опытный медработник для лечения Карпова, хозяйственная женщина средних лет, которая убирала квартиру, варила Карпову еду и обстирывала его, а также молодая девушка, с которой Карпов регулярно спал.
Всем этим людям Карпов продлевал регистрацию в Москве и помогал найти работу, но в случае совершения ими какого-либо проступка безжалостно выгонял из квартиры в течение часа. Особенно часто он выгонял молодых девушек, которые почему-то думали, что переспав с ним, можно не платить за квартиру. Глупые! Они не понимали, что платили за ПРАВО физически находиться на территории его квартиры. А ЖИЗНЬ там подразумевала беспрекословное выполнение всех требований и желаний Карпова, причём абсолютно бесплатно.
Время от времени к нему в коммуналку заходил Авдеев, проверял состояние квартиры, а затем подолгу играл с Карповым в шахматы и рассуждал о жизни. Карпов ненавидел такие визиты, он так и не смог научиться получать удовольствие от игры в шахматы, тем более, что недавно он купил себе компьютер и «подсел» на преферанс, который показался ему гораздо более интересным и развивающим.
Но Авдеев был хозяином его квартиры, его начальником, который щедро расплачивался за сверхурочную и не имеющую никакого отношения к службе в УгРо работу, которую выполнял для него Карпов, поэтому он и терпел Авдеева с его шахматами, хотя сам признавался себе, что эта игра довольно сильно развила логику его мышления.
***
Каждую субботу вечером Карпов ходил в гости к своим родителям и младшей сестре Ане. В последнее время его отец, работавший хирургом, начал чудить: то тараканы на кухне ему мерещились, то ему казалось, что во время проведения операции он забыл сделать какие-то действия.
- Это всё масочный наркоз, - говорил он. – Не у одного хирурга от него к старости мозги отказали. Как только Анька получит образование – уйду из отделения в поликлинику.
А пока отец делал по пять операций в день, чтобы его семья ни в чём не нуждалась. Он потратил огромные деньги, чтобы вскладчину с другими врачами из отделения купить только-только появившийся тогда лапароскоп.
***
Однажды Карпов, допрашивая какого-то потерпевшего, находящегося в той же больнице, где работал его отец, решил зайти проведать и отца. Он зашёл в ординаторскую и увидел, что его отец, бледный и со страдальческим лицом, лежит на диване под капельницей.
- Ничего страшного, - слабым дрожащим голосом успокоил он встревоженного Карпова. – Операция длилась пять часов, меня это выжало, как лимон, вот, решил глюкозу покапать.
Действительно, на штативе была закреплена полулитровая банка с раствором глюкозы, хотя в ней могли растворить всё, что угодно. И Карпов понял, что его отец серьёзно болен, причём о своей болезни он старается почему-то никому не говорить.