— Ка-кая бля-я-дь?
Перед ним стояли двое. Как он и ожидал. Чистый, конечно же, сам не поднялся. Курит внизу. Но это даже лучше.
Климов пьяно шатнулся и свалился, увлекая за собой «бойца» по кличке Кент. Рванувшийся было к ним второй «десантник» потерял точку опоры и с размаху выбил себе зубы о чужой приклад. Взревел от боли и внезапно умолк.
Никогда не обижайте пьяных, никогда.
Климов держал на мушке пустоглазого Кента, который от неожиданности потерял дар речи.
— Ну, ты чего в распятие-то впал? Чего задумался? — на воровском жаргоне спросил Климов. — Грызи землю! — Он сделал вид, что вскидывает автомат, и Кент мигом лег на брюхо. Удар в висок был для него приказом. Он пополз.
— Кто внизу с Чистым?
— Он один.
Кент шевельнулся, попытался поднять голову и сплюнуть. Второй удар лишил его сознания.
Климов затащил его обмякшее, бесчувственное тело в квартиру. Беззубого «десантника» он отволок за ноги на кухню. Спи, не кашляй.
В холодильнике Климов нашел кусочек льда, в аптечке нашатырный спирт и привел в чувство Кента. Впервые рассмотрел его внимательнее. Злобная ухмылочка садиста, казалось, навсегда застыла на его губах. Нос, как у боксеров, переломан. Сразу было видно, что он ненавидит все вокруг и всегда готов к отмщению и зверству.
— Расхомутаешься — пришью, — как можно внятнее, но тихо сказал Климов. — Вставай на погоны, базлай в ширинку, — он указал на форточку и вырвал из розетки штепсель. Звук пропал, и телевизор отключился.
— Че базлать? — тоже негромко спросил Кент и встал на ноги.
— Кричи: «Могильщик здесь!»
У Кента перекосило рот. Он, кажется, впервые посмотрел на Климова осознанно, в упор и тотчас закивал.
— Да, да… Я понял.
— Вот и хорошо. Люблю послушных.
Кент подошел к окну, двумя руками уперся в подоконник и… Реакция Климова была незамедлительной, он не дал ему сделать рывок, сильно ударив. Кент осел, свалился на пол.
— Не могу…
Второй удар заставил его встать.
— И чтоб без кипиша…
— Все, все… — У Кента уже дрожали руки. — Я зову.
— Я слушаю, — спокойно сказал Климов.
Проорав положенную фразу, Кент безвольно свалился на ковер, которым в комнате был застлан пол, и горько заблажил:
— Уроет меня Чистый…
Климов оборвал его вопли одним ударом. Подействовало, как сильное снотворное.
Автоматы Кента и его кореша он зашвырнул под ванну. Пошире раскрыл дверь: входите, будем рады. Затем выхватил из ножен Кента клинок, положил его на шкаф, стоявший у софы, снял с его пояса гранату, сунул в куртку. Как только послышался скрип внизу, Климов бесшумно повалился на ковер, нелепо раскинув руки. Мертвее мертвого.
Теперь бы только Кент не очнулся, да его дружок на кухне. Легкий шорох известил о госте. Наверняка обескуражен бессознательным видом своих «бойцов». Сейчас он постарается узнать, где лежит третий. Почти неслышный, легкий, мягкий шелест. Проверил туалет, заглянул в ванную, скользнул на кухню. Идет назад. Уже смелее, раскованней. Климов расслабился. Представил себя в озере, потом — лежащим на воде, затем… вобрал в себя покой горного озера, сам превратился в воду… в воду, отражающую свет и все на свете.
Ни боли, ни злобы — покой.
Легкий сквозняк взъерошил его волосы. Потом на лоб легла пушинка — его били. Может, Чистый, может, кто другой. Пинали труп. Пытались высечь искру жизни — смертельный стон, гибельный вздох или крик.
Климов молчал. Не издавал ни звука. Вода не слышит слов, не знает боли. Она лишь отражает… отражает все. Он даже не сглотнул натекающую в рот кровь, лежал пластом.
Его перевернули на спину, небрежно распахнули куртку, и — Климов раскрыл глаза, разинул рот.
Счастливый и довольный, как придурок.
— И-хи-хи!
Его безумный хохот и сведенные к носу зрачки ошеломили Чистого, и Климов кошкой вскочил на ноги, выбил пистолет и сплюнул кровь.
— Хий-я!
Мысли его были четкими, мозг ясен. Безумие и хохот прекратились. Улетучились, как пар. Он стал самим собой. Чистый ошалел.
— Ухечу, зухер!
Особо опасен при задержании, вспомнилось Климову. Очень опасен! Его широкий, с разворотом и ударом ноги выпад был ужасен, но Климов юркнул, заскользил стремительно змеей, ударил Чистого в пах, в молниеносном развороте отбил ему плечо, нырнул, присел.
Пока был за спиной Чистого, два раза мог подсечь, но лишь захлопнул дверь.
Неожиданный сокрушительный удар убил бы Климова на месте, если бы он вовремя не сел на шпагат. Перекатился и подсек в подкате Чистого. Он сразу понял, что такого бить в живот — пустое дело. Легче вышибать из стен кирпич.