— Где Чифарь и Музга? — сосредоточенно потирая пальцами левую бровь, затянулся сигаретой Медик и передвинул рацию немного вправо. Пакет потянулся следом, заскользил по гладкой полированной поверхности стола.
— Увязались за легавым.
— Справятся?
— Догонят.
— Я спрашиваю, да ты сядь, — текущий сизый дым на миг закрыл лицо нахмуренного Медика, — им помощь не нужна? Куда он мотанул?
Климов не ответил. Перед ним стоял выбор: на какой стул сесть? Три стула вдоль стола, три стула вдоль глухой стены, два стула — рядом с Медиком и восемь стульев — вдоль такой же широкой, стеклянной, как и в вестибюле, двойной стены, заменяющей окно в роскошном кабинете. Эта стена-окно выходила не во двор, а панорамно открывала взору Ключеводск: навесы автотранспортного предприятия, базарчик, поликлинику, хозяйственный и книжный магазины… Климов сел на стул около стеклянной стены, напротив света. Все меньше шансов, что его узнают.
— Твой зухер мотанул за город. Но Чифарь его смарает. Без булды.
— А он мне с биркой на левой ноге не нужен. Я живого его жду. Ты понял?
При каждом блаженно-замедленном выдохе Медик махал перед собой ладонью, и разгоняемый дым слоисто обтекал его лицо. Глаза с бесовской зеленцой и темные, с ранней проседью, волнистые жесткие волосы напоминали Климову какого-то актера, но какого, он сказать сейчас не мог. Безукоризненно правильный нос красиво сочетался с моложавыми губами.
«А в психбольнице, в халате, он совершенно был другим: тупым, отвратным, злобным».
— Ладно, — сказал Климов. — Чифарь знает, не запорет.
Медик кивнул, затянулся, нажал кнопку на столе.
Дверь распахнулась. Вошли двое, подошли к столу. Оба «спецназ». В черных беретах, в черных костюмах, в черных ботинках. Классные бронежилеты, автоматы, кортики на поясах. Один сразу же стал рядом с Медиком, другой подпер спиной высокий сейф, возле которого стояла кадка с пальмой, направил автомат на Климова.
«Какое счастье, что здесь нет Слакогуза, — ощутив под сердцем холодок, подумал Климов и поднялся, разминая плечи. — Он бы меня сразу раскусил. Хитрая тварь».
— Давай, читай, — сказал Климов, подходя ближе к Медику, — что там в писульке ментовской? Может, что дельное.
Медик докурил сигарету, вздохнул, небрежно взял пакет и передал стоящему с ним рядом парню.
— Огласи.
— Может, ты сам? — стараясь не смотреть на Медика, взялся за спинку стула Климов.
Но услышал лишь краткое:
— Нештяк.
Равнодушие в глазах Сережи навело Климова на мысль, что судьба благоволит тем, кто ненавидит тайну мира, кто презирает жизнь и продал душу дьяволу.
Стоявший рядом с Медиком рослый бугай зубами надорвал пакет, вынул лист бумаги, развернул и — близоруко! — вперился в него глазами.
— Муть какая-то, — заметил он негромко и поднес письмо ближе к лицу.
— Читай, читай, — приказал Медик, но близорукий вдруг смертельно побледнел, широко раскрыл рот и, покачнувшись, рухнул на пол. Виском он зацепил угол стола, а локтем сбил на ковер рацию.
— Он что, наркоша у тебя? — озлобленно взъярился Климов и, не давая Медику ответить, стукнул кулаком по спинке стула. — Набрал чердачников чумарных! Говорил тебе: моих бери! Музгу того же! Ну, чего стоишь? — накинулся он тут же на охранника, застывшего у сейфа. — Поднимай шланбоя, дай воды…
— А у…
— Тогда я сам! — выкрикнул Климов и побежал к двери, приказывая на ходу: — Лепилу вызывай, врача, тащи медичку!..
Убить двух зайцев одним выстрелом не удалось.
21
— Вода у тебя где? — спросил Климов у водителя, переводя дыхание и сдерживая шаг.
— В канистре, — повернулся тот и начал шарить за сиденьем.
— Волоки ее наверх! Живее!
— Кому?
— Медику.
— А…
Водитель хотел что-то сказать, но Климов уже дернул дверцу на себя:
— Не мельтеши! Выпуливайся! Дуй!
Водитель подхватил канистру, спрыгнул наземь и скрылся в вестибюле.
Завести «рафик» и включить скорость было секундным делом. Рванув с места так, что задние колеса взвизгнули, «рафик» точно с цепи сорвался. Климов выехал на улицу, помчался к центру. Теперь оставлять Чистого в живых было опасно.
Благополучно миновав охранный пост на перекрестке около базарчика, он понял, что его пока что не хватились, хотя водитель, разумеется, вот-вот запаникует.