25
«Все верно, — оказавшись снова под дождем, подумал Климов. — Власть — сама по себе, народ — сам по себе, а между ними — бандиты. Вот такая расстановка сил. Сплошная провокация. Незаживающая рана».
Петр по-кошачьи ловко спрыгнул рядом. Автомат — наизготовку. Весь — внимание.
— Пошли.
— Сейчас, — попридержал его за локоть Климов, снова вслушиваясь в шум ветра и дождя, и указал в сторону леса: — Идем в обход.
Через час они были на месте.
Распределительная подстанция городской электрической сети представляла собой небольшую площадку недалеко от рудника, огороженную колючей проволокой и залитую светом четырех прожекторов. Центр площадки занимала серая приземистая двухэтажка, напоминавшая котельную. Вокруг — глубокий ров, заполненный водой, двенадцать мощных трансформаторов и частокол громоотводов.
«Осторожно — убьет!» — гласили желто-черные таблички, висевшие на проволоке внешнего ограждения.
«Это мы и сами знаем, — спрятавшись за кустом шиповника, подумал Климов. — Вы нам подскажите, где тут вход?»
— Со стороны рудника, — словно угадав его мысли, сказал Петр. — Там главный вход.
— Значит, мы вышли правильно, нам главный и не нужен.
— Тогда вперед, — решился Петр. — Встречаемся у бункера энергоблока.
— Рвем центральный кабель и уходим.
— Да.
— Ты к руднику, я — к шахтоуправлению. Встречаемся у восьмой штольни или у газгольдеров. Главное — найти взрыватель, вынести его и уничтожить. И не дать людям выйти наверх. Объяснить жителям, что их спасение — в бомбоубежище. «Альфа» и спецназ разбирать не будут.
— Само собой, — прогудел Петр. — По кумполу и дзындзырэлла!
— Ты там полегче, берегись, — предупредил Климов. — И еще, как будем в темноте перекликаться? Чтоб не задеть друг друга невзначай.
— А как в Афгане, — сказал Петр.
— Ты кричишь «салам»?
— Нет, — подтянул ремешок каски Петр. — Это ты кричишь: «Салам»! А я ору: «Алейким»!
— Надо же, забыл. — Климов сдвинул ближе к животу нож диверсанта, подвигал лопатками под бронежилетом. — Начнем.
Петр хотел сразу расстрелять прожектора, но Климов с ним не согласился. Могут поднять тревогу. Забаррикадировать и заминировать все ходы-выходы. Тогда к энергоблоку им не подобраться.
— Все нужно сделать тихо. В этом весь номер.
— Усек. Сработаем. — Петр перебежками двинулся вперед.
Подобравшись к колючей проволоке, Климов бросил на нее обрезок арматуры, торчавший из-под земли. Если изгородь под током — заискрит. Арматура скользнула по «колючке», шлепнулась в траву. Все тихо. Никакого напряжения.
«Только бы сторожевых псов у них не оказалось, — подполз под проволоку Климов. — Сорвут все планы».
Полоса ярко освещенной земли шириной в пятнадцать метров показалась раскаленной сковородкой, несмотря на мокрый дождь со снегом. Пока добрался до ближайшего трансформатора, пробила испарина. Потрескивание электрических разрядов, гул проводов высокого напряжения, противный ровный зуд, словно попал в гигантское осиное гнездо, и ожидание тревоги, шума, выстрелов — натянули нервы до предела, вымотали душу…
Укрывшись за первым трансформатором, Климов отметил, что Петр тоже ушел в тень, пересек полосу. Готовится к броску.
Секунда… две…
Метнулись разом, спрятались, присели, огляделись.
Обойдя двухэтажку подстанции, Климов и Петр убедились, что наружная охрана спряталась под крышу. Видимо, промокла и озябла под дождем. Это им было на руку.
Петр встал у входа, спрятался за широко отворенную дверь, а Климов бросил камешек в окно. Один, другой… Немного выждал, бросил снова. На звяканье стекла вышел охранник. Высунулся с автоматом. Увидел Климова, делавшего вид, что пятится назад, один и без оружия.
— Руки! — с перепугу гаркнул охранник и повернулся, чтоб позвать напарника. Но больше не издал ни звука.
— Тихо, — сказал Петр и уложил его под стенку. Редкозубый парень с узким подбородком судорожно икнул. В глазах затаился страх. Климов отобрал у него автомат, повертел в руках, выбросил в кусты. Снял с пояса гранаты, вынул финку, посмотрел на лезвие — в зазубринах, отшвырнул прочь. Гранаты прицепил себе на пояс. Другого оружия у парня не было.
— Кто вы? — как можно тише спросил у Климова, боясь даже взглянуть на ударившего Петра, ощущая на шее холодную сталь его ножа.
— Люди Зиновия, — ответил Климов. — Чистого знаешь?
— Да.
— Тогда ты знаешь и Зиновия. Глаза у парня округлились:
— Зиновия не знаю.
— Зря, — печально сказал Петр. Из тонкого пореза на шее охранника закапала кровь. — Они с ним кореша.