— Стою возле него. Здесь все в порядке.
— Ч-черт! Все не путем! Ни света, ни воды.
— Проклятый городишко.
— Мертвый угол, — сказал Медик и пообещал добыть инженера и электриков подстанции. — Через час ждите.
— Позывные те же?
— Нет. Спасибо, что напомнил. Для тебя особый.
— Слушаю.
— Пароль: контора. Ответ: абвер. Повтори.
Климов повторил и отключил рацию.
Все получилось. Света в городе не будет минимум дня три. Если не больше. Кабель ничем не починишь и на дороге новый не найдешь.
Мрак ненастной ночи был кромешным.
Климов и Петр обнялись.
— До завтра.
— До сегодня, — сказал Климов и для верности поднес часы к глазам, вглядываясь в циферблат. Он был с подсветкой. — Ноль-ноль семнадцать. Первый час.
— Ни пуха!
— Разминулись.
Петр шагнул в сторону и растворился в темноте, как призрак.
26
«Четко сработано, — подумал Климов о проделанной операции. — Если мы и дальше будем столь же стремительны, яростны и беспощадны, удастся спасти людей. По крайней мере, первый пункт намеченного плана будет выполнен». Климов еще раз глянул в ту сторону, куда скрылся Петр, оглянулся на подстанцию — она была мертва — и быстро зашагал по гравийной дороге к шахтоуправлению. После того как начал реализовываться план по предотвращению теракта и ликвидации главарей банды, Климова охватило безудержно-рискованное чувство внутренней свободы. Так бывает, когда прыгаешь на ходу с мчащегося поезда. Главное, упасть спиной на ветер, а не ловить землю ногами. Конечно, он знал, что в окружении Медика и неизвестного Зиновия находятся уголовники, убийцы, бывшие спецназовцы. Особенно много было последних. Сколько их переметнулось за последнее время к авторитетам и паханам, не счесть! Судя по всему, Климов столкнулся с хорошо управляемой группой, почти что воинским подразделением. И если что-то не получалось сделать так, как было намечено сразу, оставалось утешаться старой присказкой, которую частенько вспоминала баба Фрося: «Все идет так, как надо, даже если все идет не так, как хочется».
Заметив вдали свет автомобильных фар, Климов резко свернул в сторону, решил дать крюк и выйти к шахтоуправлению от «дробильни». Там его уже искать не будут.
Глаза Климова привыкли к темноте, и он стал различать дорогу, по которой шел.
Климов понимал, по давнему опыту знал, что сейчас террористы смертельно ненавидят друг друга, понимают, что их цели разные, как разной будет расплата за содеянное, и от этого еще больше звереют и упорствуют, доказывая свою преданность, единомыслие и решимость действовать по принятому плану. Кого первым заметут, тот должен покрыть остальных: взять вину за весь спектакль на себя. Страх перед своим будущим принимает форму лютой ненависти к тем, кто живет по совести, богобоязненно, кому не надо думать, как обмануть судьбу, объехать по кривой возмездие, кого не мучает страх перед судом, приговором и… высшей мерой наказания.
Пропустив мимо себя черный «рафик», Климов перебежками направился к «дробильне». Мрачная железобетонная коробка нечетко прорисовывалась в темноте. Дождь со снегом не переставал идти. Если бы не бронежилет и каска, Климов давно бы уже промок, а так лишь ощущал влажную ткань «камуфляжа».
Со стороны рудника раздались короткие, глухие выстрелы, затем воздух прорезали две длинные, почти без перерыва, автоматные очереди. Грохнул и отдался в ушах эхом дальний взрыв. Затем до слуха донеслись все звуки боя.
«Молодец, Петр. Только б не потерял осторожность», — обеспокоенно подумал Климов.
Услышав звуки боя, Климов нестерпимо захотел быть у рудника, рядом с Петром, чтоб локоть к локтю, как в горах у «духов», подстраховать его, помочь, отвлечь противника, но сделать это было невозможно. Климов вынужден был выполнять свою часть плана. Да, Петр столько раз спасал его в Афгане, выручал тогда, когда, казалось, смерть дышала в затылок, подгоняла к краю пропасти, но сейчас он выручит Петра тем, что начнет штурм шахтоуправления, оттянет на себя все силы боевиков Медика.
Не задерживаясь около «дробильни», он пробежал мимо сошедших с рельсов вагонеток, мимо кучи щебня, груды кирпичей, споткнулся о торчавшую из земли проволоку, чертыхнулся, спрятался за бочку возле свалки.
Перед Климовым был двор и мастерские шахтоуправления, забор и гаражи.
Из ворот выехал тяжелый вездеход и, набивая скорость, помчался к руднику на звуки выстрелов. За ним из ворот выскочил «УАЗ».
«Ишь заметались», — с удовольствием подумал Климов и почувствовал, как ногу свела судорога. Чужие ботинки жали. Чтобы справиться с тянущей болью, задрал брючину и с силой потер икроножную мышцу.