— А еще недавно говорил, что псих.
— Считай, что я тебя хвалил.
— Вот и хвали. Зачем ругаться? — сказал Климов и подумал, что в туннеле Медик попытается бежать. — Иначе завалю.
Перед уходом из бункера Климов оглянулся. Охранник уже не стонал, а судорожно хрипел, намертво вцепившись в ножку стула. Лампа освещала стены ровным белым светом. «Тяжело придется в темноте, — подумал Климов. — Особенно стрелять».
— Послушай, Климов, — прислонился к стене Медик. — Давай поговорим.
— О чем?
— О нас с тобой, — сбиваясь на скороговорку, зачастил Медик, и вся его довольно длинная тирада свелась к неутешительному выводу, а именно: при таком уме, как у Климова, благородный характер — погибель. Благородство ценится только тогда, когда мужчина холоден, бесстрастен и расчетливо-рискован. Словом, безрассудному в мире истинных хозяев жизни делать нечего. Любая попытка утвердиться среди них обречена на провал; можно не то что остаться без порток, а и собственную голову подставить.
— Ты меня вербуешь? — спросил Климов и с наивно-постным выражением лица взглянул на Медика.
— Нет, — ответил тот. — Предупреждаю.
— Зря, — отрезал Климов. — Я дебил. Я начисто лишен инстинкта самосохранения. И сделаю то, что задумал. Вот смотри, — он показал на вход в туннель, перед которым задержался. — Там вход к жизни, для меня и для тебя, когда ты скажешь код, а там, — он чуточку отвел ствол пистолета, — крышка гроба. Еще секунда, и я сам пойду к газгольдерам. Решай. — Ствол «люгера» уткнулся в ухо Медика. — Секунда.
Сведенное судорогой страха бледное лицо Медика мелко задергалось.
— Шестнадцать… Сорок… Сорок восемь… Двадцать… Тридцать…
— Девять, — сказал Климов.
— …три, — закончил Медик. «Значит, восемь», — понял Климов.
Губы Медика сначала складывались в трубку, и он начал говорить «во…»
— Если код не наберется, я тебя прикончу.
Осмотрительность и недоверие давно наложили отпечаток на его характер.
Когда вошли в туннель, Климову захотелось стать тенью, полностью раствориться во тьме.
28
— Ты сам сунул голову в петлю, — предупреждающе сказал Медик, когда они вошли в бетонный переход. —
Люди Зиновия — бывшие гэбисты, но это их не портит.
— Даже украшает, — шагая следом, сказал Климов и засунул полевой телефон во внутренний карман десантного комбинезона.
— Тебе говорю вполне серьезно.
Климов не ответил. Он взял в левую руку свой «Макаров», а правой вынул из-за пояса крупнокалиберный «люгер». Подержав на весу, несколько раз резко махнул рукой, как будто отбиваясь, вновь пружинисто поднялся во весь рост и выбросил руки вперед, поймав в прицелы контур Медика.
«Осечки бы не вышло», — озабоченно подумал Климов о механизме «люгера» и вернул за пояс оба пистолета.
— Идти долго?
— Минут десять, — сказал Медик и споткнулся в темноте.
Климов успел схватить его и поддержать.
— Все время прямо?
— Нет. Еще два поворота.
— От последнего до входа в штольню сколько метров?
— Я всего два раза был. Не помню.
— Приблизительно.
— Тогда свет был, а в темноте… — Медик помедлил, — думаю, не больше двадцати…
— Хорошо, — ответил Климов, хотя в общем-то не видел ничего хорошего. — Связь с Зиновием у них прямая?
— Да.
— Они тебе не подчиняются?
— Нисколько.
— Пароль тебе известен?
— Нет.
— А как же вы хотели взорвать газгольдеры?
— Я этого хотел? — В тоне звучало удивление. — Не помню.
— Да ты многого не помнишь, — сказал Климов и спросил, как часто должен Медик с Зиновием говорить по телефону.
— В принципе, все время. Связь прерываться не должна.
— А если телефон забарахлит?
— Такого быть не может.
— Ну, а все же. Мало ли чего: бежал, споткнулся, разбил корпус.
— Он же полевой, военный. Ничего с ним не случится.
— А с тобой?
Медик подумал, помолчал, потом ответил:
— Если бы со мною что произошло, на связи был бы Чистый.
— Позывной Зиновия какой?
— Гюрза.
— А твой?
— Мой — Цмос.
— Цель оправдывает средства? — спросил Климов, хотя и так уже понял расшифровку позывного.
— Да, оправдывает, — вяло сказал Медик и внезапно перешел на шепот: — Климов, слушай, — он замедлил шаг, — если мы пройдем к газгольдерам и ты найдешь взрыватель, отпусти меня! Совсем! Я уйду в горы.
— Нет, — прямо ответил Климов. — Пока нет.
— А если я тебя отсюда поведу к Зиновию? За Ястребиный Коготь? По туннелю?