Он пару раз ударился лбом о стену и неожиданно нанес противнику удар ногами в пах.
Выбил автомат из рук, провел захват и оказался сверху. Через мгновение он вытирал нож о куртку.
Федор задыхался, хватал ртом воздух, ничего уже не видел. Взвалив на себя, Климов оттащил его в бомбоубежище и громко крикнул:
— Врач! Есть здесь врач?
Передав на руки доктору Федора и объяснив всем, что «неизвестные бандиты обезврежены», Климов склонился над Петром, которого уже перевязали. Он сидел у стены, упираясь в нее затылком, и смотрел усталыми глазами.
— Все путем, — поспешил он успокоить Климова, когда тот взял его за руку проверить пульс. — Кость не задета. Не волнуйся.
— Куда тебя?
— В плечо и в ногу.
— В голень?
— Нет, в бедро. — Петр попытался сесть повыше и поморщился. — А что там с Федором?
— Думаю, плохо дело, — вздохнул Климов и глянул на часы. Время бежало. — Две автоматных очереди в спину.
— Сволота, — процедил Петр, и судорога искривила его губу. — Если бы не Федька… — Левая рука его, упирающаяся в пол, была спокойна, а пальцы правой, висевшей на перевязи, слегка подрагивали. — Не было бы меня, Юр, уже в живых…
— Взяли на мушку? Петр усмехнулся:
— Сели на уши.
— И как же ты их стряхнул?
— Федор выручил. Крошил их, как капусту.
— И я обязан Федору по гроб, — признался Климов. — Только бы он выжил.
Петр уперся лопатками в стену, тихо застонал и вытянул простреленную ногу.
— Взрыватель у тебя?
— В кармане.
— Тогда дуй. Освобождайся от него и возвращайся.
— Хочу найти их центр тяжести, — имея в виду террористов, сказал Климов. — Слишком много они взяли на себя. Наверняка их кто-то поддерживает.
— Там? — Петр поднял глаза и посмотрел на потолок.
— Не исключаю, — вздохнул Климов. — Ну, я пошел.
Выйдя из бомбоубежища, Климов обыскал убитых, отобрал для себя еще один «Макаров», набрал патронов, снова приковал к себе очухавшегося Медика и двинулся в туннель.
Фонарь дал нести Медику.
Свернув в узкий вентиляционный ход, который уводил их от газгольдеров, Климов протянул Медику его японский телефон:
— Свяжись с Зиновием и говори с ним всю дорогу. Взрыватель у меня.
Глаза у Медика стали большими, ясными и глупыми. Рот приоткрылся.
— Выбрось. Выбрось его где-нибудь. Зачем он нам?
— Гарантия успеха, — сказал Климов. — Включай.
— Это конец, — промямлил Медик, — он поймет.
— Не должен, — обещающе подбодрил его Климов. — Все ведь хорошо. Могильщик мертв, Шило убит, в городе тихо, все заложники сидят в бомбоубежище, а три десятка «спецназовцев» их охраняют, ждут от тебя приказов.
Медик понял, что может расстаться со своей жизнью, и тотчас стал докладывать Зиновию о «проведенной акции».
— Могильщик убил Чистого и Слакогуза. Предпринял вместе с Шило штурм рудника. Оба убиты, разорваны гранатой. В остальном — все тихо.
— Еще потери есть? — поинтересовался Зиновий, и Медик поспешил признать, что есть: — Четыре человека.
— Мало, — неожиданно сказал Зиновий. — Думай, как избавиться от лишних. В принципе, ни Чистый, ни его блатная шваль нам не нужны. Они загон нам обеспечили, свою игру сыграли, больше они нам не понадобятся.
— Контора крутит?
— Еще вертят… вола за хвост, — сказал Зиновий и добавил: — Отбой.
Климов толкнул Медика:
— Пошли.
Пройдя метров пятьсот, они свернули резко вправо и протиснулись в довольно узкую трубу тайного лаза. Если Климов ничего не перепутал, изучая карту-схему горных разработок, Медик провел правильно. Это был один из тех вентиляционных ходов, который выводил наверх, за Ястребиный Коготь, на противоположную сторону горного хребта. Если идти и преодолевать скалы, времени уйдет не менее двенадцати часов, а то и больше. А через вентиляционный ход можно было дойти часа за два.
Климов разомкнул наручник, дальше нужно было идти по одному, и пропустил Медика вперед.
Климов снова глянул на светящиеся стрелки циферблата и засек время, без четверти три. До истечения срока ультиматума осталось пять часов.
— Свяжись с кем-нибудь из постовых, — сказал он в спину Медику, — и прикажи собраться всем в «дробильне». Скажи, что в руднике все заминировано, заложников больше расстреливать не стоит, все они и так взлетят на воздух, если что.
Медик четко выполнил приказ, пообещав собравшимся в «дробильне» четыре крупных вертолета.