— Gut. Sagen wir mal.[26] — Иронично улыбнувшись, продолжил: — Vor dem Krieg arbeitete ich als Zeichner im Architekturbüro von Pan Shimek in Nitra.[27] — Достав из вещмешка кипу чертежей, наскоро смайстряченных лейтенантом Котёночкиным в Венгерской Горке, насмешливо кивнул на них и произнёс: — Wirst du deine Befestigungen nach diesen Zeichnungen bauen?[28]
Вот чёрт въедливый…. И ведь не скажешь же ему, что чертежи эти — для фельджандармов, а не для профессиональных архитекторов… Савушкин пожал плечами:
— Das sind die Skizzen. Nur in Eile erstellte Entwürfe. Vor Ort wollten wir alles grundlegend machen…[29]
— Angenommen.[30] — кивнул комиссар. А затем, открыв шифроблокнот, подвинул его Савушкину. Вот чёрт! Чёрт! Женя, радист недоделанный! Руки из задницы!
Отработанная страница с последнего сеанса была, согласно инструкции, вырвана и затем сожжена — но сделано это было наспех, в ночи, и часть листочка, который целиком должен был сгореть в Силезских Бескидах — преспокойно затаилась в блокноте. И самое скверное — вместе с обрывком текста! Три буквы в котором — Ы, Ф, и Щ — были старательно обведены красным карандашом…
Комиссар иронично посмотрел на Савушкина.
— Verwendet Todt-Organisation das kyrillische Alphabet für die Funkkommunikation?[31]
Савушкин изо всех сил постарался, чтобы его ответ выглядел максимально безразлично:
— Mein Funker ist Russe. Bei Todt ist die Hälfte der Beschäftigten kein Deutscher. Wusstest du das nicht?[32]
Комиссар кивнул.
— Ich weiß. Ihre Unteroffiziere sind keine Deutschen. Sie sagen, dass die Litauer[33]… — И весело, по-мальчишески широко, улыбнулся.
Савушкин насторожился. Хлопцы прокололись? Стараясь выглядеть всё так же безразлично, пожал плечами.
— Oder Letten, ich werde es definitiv nicht sagen, ich spreche Russisch mit ihnen.[34] — А что? Может инженер организации Тодта знать русский язык? Может. Может говорить по-русски со своими подчинёнными? Может. Тут вроде ничего криминального нет…
Комиссар удовлетворённо кивнул. И, посмотрев на надпоручика, очевидно утратившего даже видимость интереса к допросу — произнёс вполголоса:
— Русский вы владеет так же хорошо, как и немецкий? — И, не давая опомнится ошарашенному Савушкину, добавил: — Вечер я зайду в ваш помещение, нам надо поговорить…
Твою ж мать! Савушкин обескураженно кивнул, не зная, на каком языке нужно отвечать. Комиссар сухо и деловито промолвил:
— Ich darf dich nicht mehr belästigen, du wirst in die Zelle gebracht.[35] — И подмигнул Савушкину, окончательно запутав капитана в его мыслях….
Как только за капитаном и его заместителем, скрипя, затворилась дверь и проскрежетал замок — Котёночкин тревожно спросил у своего командира:
— Разоблачил?
Савушкин кивнул.
— Похоже, да. Но афишировать сей факт, как я понял, совсем не хочет…
— Странно.
— Да нет, всё логично. Парень этот показался мне толковым и грамотным, и, похоже, ситуация в батальоне ему не шибко нравится. Кто мы такие — он понял, и сегодня вечером придёт побалакать — чтобы, как я понимаю, для себя все точки над i расставить окончательно. И уже исходя из этого — или нам помочь, или нет. Так что готовься….
— Всегда готов! — И уже серьезно: — Товарищ капитан, сегодня шестое сентября, а мы спокойно сидим на словацкой гауптвахте и кнедлики жрём…
Савушкин кивнул.
— Жрём. Потому что наша задача на данный момент — максимально использовать ситуацию для накопления сил, так как ничего другого мы пока сделать не можем. Тебе кнедлики не нравятся?
— Нравятся. Но мяса можно было бы класть побольше… Да и ожидание это…
Савушкин улыбнулся.
— Слышу тлетворное влияние старшины Костенко на неокрепшие умы молодых офицеров… — И, согнав улыбку с лица, добавил: — Ждать тоже надо уметь.
Тут раздался душераздирающий скрежет дверного замка, дверь, исполнив свою традиционную ржавую арию, распахнулась — и на пороге появился давешний парень из канцелярии батальона.
— Meine Herren Offiziere, lassen Sie mich rein?[36]
Савушкин молча кивнул. Комиссар, старательно прикрыв дверь — вошел в камеру и спросил вполголоса:
— Welche Sprache sprichst du am liebsten? Für mich sind sowohl Deutsch als auch Russisch nicht Muttersprachler, aber ich besitze sie erträglich.[37]
Капитан едва заметно усмехнулся. С козырей зашёл комиссар…. Ну и правильно, чего тянуть кота за хвост! И ответил так же негромко:
— Давайте по-русски, чего уж там…
— Хорошо. Правда, мой русский не есть совсем настоящий, но я два года пробыл на Восточный фронт.
— Воевали? — Спросил Котёночкин.
— Тридесят один артиллерийский пулк. Ординарский для командир чварта батарея. Сначала Украина, Винница, Бела Церковь… Потом Днепр. Потом был под Харьков, в май четыредесят два год наш пулк потерпел… Как это по-русски, катастрофа?
29
Это эскизы. Всего лишь наброски, сделанные наспех. На месте мы планировали сделать всё фундаментально…
37
На каком языке вам удобнее разговаривать? Для меня и немецкий, и русский — неродные, но владею я ими сносно.