Сколоченная наспех мобильная группа наемников вобрала в себя полторы тысячи головорезов, гордо примеривших имя «Молодые волки». Обменяв развалины рабовладельческого анклава на деньги, новые «потрясатели Тортуги» прикупили автотранспорт и теперь торговались на местном рынке душегубов, обещая выполнить любую работу за смехотворные деньги. Демпингующих выскочек попытались приструнить, но «волки» ответили автоматным огнем, и старожилы предпочли не обострять отношения. Судя по всему, подобные истории в этом диком городе происходили уже не раз, и мудрые люди решили дать возможность новичкам свернуть шею без лишней стрельбы.
Смешнее всего получилось с толпой «партизан». Выбрав свободу, почти шесть сотен бывших гладиаторов-неудачников оккупировали часть старых бараков, где сначала пьянствовали, а потом объявили о воссоздании рабовладельческого анклава. Где все так же будут проводиться бои на выживание. Вот только теперь на окровавленный песок выйдут другие, а новые хозяева станут смотреть на гладиаторов сверху, надираясь спиртным на бронированных трибунах.
Вечером ко мне зашел Чаки. Я искренне удивился, не ожидая его увидеть.
— Что к «волкам» не подался? — задал вопрос, раскладывая инструменты по кюветам.
— Любители, — поморщился наемник, стягивая футболку. — Гонору много, мозгов мало… Да и медика приличного у них нет, так, лишь пара коновалов.
— Но здесь ведь служить придется, — поддел я громилу, начиная возиться с обожженной рукой. — Лямку тянуть, в наряды ходить, кроссы бегать.
— Побегаю, заодно форму восстановлю, — Чаки был не в настроении зубоскалить. — Похоже, я чуток промахнулся, когда списал подполковника. Мужик-то с двойным дном. Вон как дело повернул… Мы снова при деньгах, своя база, люди, оружие… Посмотрим, как повернется. Может, новую крутую группировку сколотим, и там получится в должности вырасти. Или позже снова новая группа отколется, но уже реально серьезных ребят… Но это все лучше, чем с молодыми идиотами пули зубами ловить.
— Считаешь, у молодняка шансов нет? С техникой, боеприпасами.
— Воюют не оружием, воюют головой. А с головой у них плохо. Двух недель не прошло, поцапались уже со всеми. Даже на Кокрелла попытались наехать, требовали еще себе минометную батарею и людей дополнительно… Любой крупный контракт, и их на нем закопают. Готов месячное довольствие на это поставить.
Я аккуратно закрепил повязку и усмехнулся:
— Не, ставки не принимаю. У меня удачи в азартных играх нет, даже лучше и не пытаться… Все, еще раз зайдешь, я со спиной закончу, и будешь как огурчик. Шрамы останутся, но рубцевание кожи я тебе убрал, мокнуть ничего больше не будет. Если будет время и желание, то и шрамы заполируем. На лице — хоть завтра.
Чаки собрался, с довольной рожей полюбовался на свое отражение в зеркале и хохотнул, распахивая дверь:
— А ты, док, еще спрашивал, чего я в город не подался. Мне тоже хочется, чтобы девушки любили… До завтра…
Рядом с любой войной живут люди, которые с нее кормятся. Продавцы награбленного, хозяева публичных домов и пивнушек. Стоит где-то осесть военному люду, как рядом по взмаху волшебной палочки материализуются ресторанчики, игорные заведения и прочие сомнительного рода подвалы, торгующие чем угодно и когда угодно. Не успели мы обжиться на занятой территории, как рядом в пригородах уже вовсю засияла неоновая реклама, и шустрые ребята выгнали толпы зазывал на улицы.
Командир бригады не стал закручивать гайки, лишь встретился с хозяевами увеселительных точек и предупредил, что за любого убитого или пропавшего солдата будет расстреливать каждого десятого, не утруждая себя поисками настоящих виновных. И пустил вечерами патруль, который подбирал перебравших лишку. Но в целом мы сосуществовали мирно и без эксцессов: парни спускали пар после вечерней поверки, а местные бойко торговали неплохим пивом и тянули деньги по мелочи на различных игровых лохотронах. Я даже успел облюбовать крошечный ресторанчик, в котором подавали неплохо приготовленную рыбу, куда и заглядывал пару раз на неделе.
В этот раз мне не удалось дожевать свой кусок в одиночестве, как за столик без спроса подсел широкоплечий крепыш, с вычурными татуировками на щеках.
— Не кашлять, док.
— И тебе, Ганс. Как колено?
— Прыгаю твоими стараниями, спасибо… Ребята просили передать предложение. Перебирайся к нам, док. Ты — головастый мужик, что тебе в этом болоте чахнуть? Мы же — удвоенную ставку даем сразу, без дураков.