Ни из одной из десяти труб замка не шел дым. Не было видно никаких огней и не слышно никаких голосов. В маленьких коттеджах за замком — вероятно, это были помещения для прислуги — тоже были выбиты окна, и над их трубами тоже не было дыма. Это место казалось давно покинутым. Несмотря на это, Сэвидж осторожно приблизился к замку, прячась за одним из домиков, внимательно наблюдая и прислушиваясь. Затем он быстро направился к центральному строению, но на полпути к нему услышал рычание у себя за спиной. Молодой человек резко обернулся, и мучительная боль в ребрах заставила его задохнуться. Но в этот момент он услышал какие-то визги и новое, еще более громкое рычание.
К нему бежали семь больших собак. Их шерсть была спутанной и грязной, а сами они выглядели изможденными. Возможно, эти псы принадлежали ныне отсутствующему хозяину замка, но уже какое-то время жили сами по себе. Они были голодны и, вероятно, нападали на других людей. И даже если они этого не делали, то теперь точно преодолели всю свою застенчивость.
Все это промелькнуло в голове Сэвиджа, пока он поворачивался обратно лицом к замку. Затем он побежал так быстро, как только мог, и каждый удар ногой по земле причинял боль и его ногам, и сломанным — или треснувшим — ребрам. Он добрался до разбитых французских окон одной из комнат как раз в тот момент, когда бежавшая впереди всех собака вцепилась зубами в его левую икру. Молодой человек растянулся в проеме и упал лицом вниз на разбитое стекло на паркетном полу вместе с повисшей на нем собакой. К счастью, тяжелые кожаные штаны не давали зубам сделать ничего больше, кроме как просто порвать кожу на его ноге. По крайней мере, он так думал. У него не было времени оценить степень повреждения.
Как и большинство членов стаи, эта собака была эльзасской овчаркой, широко известной в Штатах как немецкая овчарка. Этот пес был выше двух футов ростом и весил около восьмидесяти пяти фунтов. Он рычал и пускал слюни, продолжая сжимать челюстями икру человека, которого надеялся съесть. Остальные собаки еще не догнали их. Но они были всего в десяти футах позади своего предводителя.
Сэвидж резко повернулся и сильно ударил ребром ладони по шее собаки. Ее хватка ослабла, и она упала на пол наполовину оглушенная. Кларк вскочил, ощутив такую острую боль, пронзившую его насквозь, что ему показалось, будто он вот-вот потеряет сознание. Но он, шатаясь, подошел к ближайшей двери гостиной и, захлопнув ее за собой, нырнул в соседнюю комнату. Затем он снова закружился на месте и — ценой огромной боли! — приоткрыл дверь на несколько дюймов.
Рыча от капающей на пол слюны и сверкая большими зубами, в проеме показалась собачья голова. Сэвидж ударил кулаком между глаз эльзасца и завопил от боли в кулаке, словно в агонии. Но глаза собаки остекленели. Схватив ее за ухо, юноша протащил ее внутрь. В то же время он упирался плечом в дверь, чтобы не дать другим собакам ворваться внутрь. А затем он закрыл эту дверь.
Стая, оставшаяся в гостиной, выла, лаяла и визжала. Собачьи тела снова и снова ударялись о дверь! Лейтенант опустился на колени как раз в тот момент, когда собака, которую он схватил, поднялась на ноги, низко опустив голову, Он сомкнул руки вокруг ее горла… прижал ее к полу, когда она попыталась укусить его… и продолжал давить на ее шею, пока она не перестала дышать. Ее язык вывалился далеко вперед, и часть его лежала на полу. Крайне сильный собачий запах распространился по всей комнате.
Из этого помещения было еще три входа, но, к сожалению, две двери отсутствовали. Кто-то сломал петли и увез их с собой. Кларк мог только догадываться, почему не убрали все двери — возможно, мародерам или мусорщикам, которые этим занимались, кто-то помешал. Но это уже не имело значения. Тот факт, что одна дверь была на месте, был спасением летчика. Правда, временным спасением.
Бледные пятна на стенах свидетельствовали о том, что там очень долго висели картины. Все портьеры, мебель и ковры исчезли. Кроме того, в стенах было много дыр. Некоторые из них были выдолблены, другие сделаны пулями. Замок явно злонамеренно разрушали.
Комната, в которую Сэвидж вошел вначале — предполагаемая гостиная, — тоже была лишена всего, кроме остатков рояля. А в комнате, расположенной за тем помещением, где беглец теперь стоял, было несколько высохших куч человеческих экскрементов. Лейтенант очень сожалел, что мародеры прошли через это место. Это уменьшало его шансы найти хоть какую-нибудь еду. Но он все равно собирался осмотреть замок.
То есть он сделает это после того, как убедится, что стая собак не войдет в эту комнату. Псы, должно быть, бывали в замке с тех пор, как открытые французские двери стали для них приглашением. Они должны были знать планировку.
Внезапно удары бросающихся на закрытую дверь собачьих тел прекратились. Кларк приложил ухо к дереву. Тишина не означала, что собаки прекратили борьбу. Он отправился в комнату, расположенную слева, прошел через несколько дверных проемов, в которых тоже не было дверей, и затем услышал рычание и скрежет когтей по голому полу. Юноша побежал назад — его боль все это время не прекращалась… Он схватил убитого пса за заднюю ногу… и протащил его через тот вход, у которого все еще была дверь, которую он после этого закрыл.
Таща за собой мертвую собаку, Сэвидж прошел через несколько комнат, пока не оказался на кухне. Это было огромное помещение с несколькими газовыми плитами и огромным камином с большим железным вертелом в зияющей пасти. Несколько кухонных принадлежностей грабители оставили, но на открытых ящиках и полках не было никаких припасов. Впрочем, сейчас Кларку нужен был нож. Он сомневался, что мародеры хоть что-то упустили из виду.
Опустив голову и стиснув зубы от боли, молодой человек потащил труп собаки вверх по узкой и извилистой железной лестнице на второй этаж. Как он и ожидал, эта лестница вела в холл. Выходившие в него проемы без дверей указывали на маленькие комнаты, которые, должно быть, предназначались для слуг.
Внизу послышался визг и лай — собаки последовали за запахами вверх по лестнице. Пилот пошел по коридору в поисках двери, которую можно было бы закрыть. Ничего не найдя и понимая, что у него мало времени, он вернулся в комнату, где остались обломки кровати. Матрас, простыни и подушки исчезли, но столбы и куски рамы валялись на полу. Кларк схватил один из столбов и встал у двери.
Когда первый пес ворвался внутрь, летчик ударил его по голове. С размозженным черепом животное рухнуло на землю. Потом Сэвидж воткнул конец столба в открытую пасть второй собаки, когда та прыгнула к нему. Сильно надавив, он, несмотря на боль, вытолкнул собаку наружу концом столба, после чего вытащил его из горла животного… пнул третью собаку под челюсть, сломав ее… и ударил четвертую по голове. Та упала замертво.
В течение следующей минуты на Кларка никто не нападал. Собаки все еще стремились добраться до него, но понесенные потери заставляли их колебаться. Он опустил столб… наклонился и поднял бесчувственное животное, пока оно хрюкало от боли… и швырнул его в коридор. Собаки мгновенно набросились на неподвижное и беззащитное тело своего сородича. Их рычание, ворчание и клацанье зубами были оглушительно громкими, когда они разрывали его на части.
Пока они боролись за тушу, Сэвидж подтащил к окну собаку, которую он убил первой. Стекло было разбито, но из рамы все еще торчали зазубренные осколки. Пилот выбил их руками в перчатках, поднял тяжелое собачье тело и просунул его в отверстие. Крыша здесь была очень крутой, но у него не было другого выбора, кроме как отступить к ней. Он последовал за мертвой собакой на крышу, и там ему пришлось схватить ее за хвост, потому что она начала сползать вниз по скользким плитам. Молодой человек сел, подняв колени, и стал таким образом передвигаться по крыше, пока не достиг ее соединения с крышей другого замкового крыла. Путь до вершины крыши дался ему с немалым трудом, и он некоторое время сидел на гребне, отдыхая. До него едва доносился вой голодных собак.