Барон сделал паузу…
…а потом несколько сказал громче:
— Но это цель, которую можно достичь! Я знаю! Знаю это, потому что однажды достиг ее! И я могу сделать это снова!
— К чему ты клонишь? — спросил Сэвидж.
Теперь барону удалось заинтересовать его. А барон, как опасался Кларк, именно этого и добивался. Пусть враг сосредоточится на его словах, пока солдаты крадутся к нему.
Юноша подошел к противоположной стороне кабины, внимательно посмотрел вперед и назад и прислушался. Казалось, там вообще ничего не было. Затем он положил винтовку на пол, ухватился за потолок кабины и наполовину высунулся в окно, чтобы посмотреть в обе стороны. Если на крышах грузовых вагонов и были солдаты, то они вели себя бесшумно и были скрыты туманом.
Док вернулся с винтовкой в руке на свое место у противоположного входа и сел на корточки.
— Объясни! — окликнул на Гесселя.
— Я выгляжу так, будто бы мне тридцать лет, — отозвался тот. — Как будто я родился в восемьсот восемьдесят восьмом году! Но я родился в восемьсот пятьдесят восьмом!
Сэвидж ничего не ответил, но почувствовал холод, вызванный вовсе не туманным воздухом. Этот холод растекся по его коже, словно это был спирт для растирания. Казалось, он пронизывает лейтенанта насквозь и находит путь к его сердцу. Его разум опередил слова фон Гесселя. Он знал, что этот человек скажет дальше.
Тем не менее, несмотря на то что он поверил барону — хотя с какой стати ему следовало верить, он не знал, — юноша сказал:
— Что за трюк ты сейчас пытаешься провернуть?
— Никаких трюков! У меня действительно есть дар, от которого ни один человек не сможет отказаться. Я готов отдать его вам, потому что я — готов вам признаться — нахожусь в очень плохом положении. Вы мне нужны. И если вы поможете мне и станете моим партнером — мы обсудим детали контракта позже, — я поделюсь с вами секретом, который стоит гораздо больше, чем все золото и алмазы в мире! Это то, о чем мечтали все мужчины и женщины с тех пор, как человек разумный вообще начал мечтать!
Барон сделал паузу.
Сэвидж подумал, что этот человек, должно быть, остался совсем один. Конечно же, он не озвучил бы такое предложение там, где его услышали бы другие люди. «Если только, — подумал Кларк, — он все это не выдумывает». Но он лично сомневался, что барон лжет.
— Я могу дать вам… назовем это эликсиром, который значительно замедлит процесс старения! Это не легендарный напиток бессмертия. Но он сохранит вашу молодость в течение достаточно долгого времени. И вполне возможно, что в конце концов, прежде чем мы станем слишком старыми, чтобы заботиться о том, будем ли мы жить или умрем, мы сможем создать настоящий эликсир бессмертия! Никогда не будем стареть и умирать, за исключением убийств, самоубийств или несчастных случаев. Мы даже не заболеем! С тех пор как я принял эликсир, у меня не было никаких телесных недугов — даже простуды. Я бывал там, где люди вокруг меня умирали от смертельных болезней, а я оставался невредимым.
Барон снова сделал паузу.
Сэвидж решил, что он слишком долго пробыл на одном месте. Фон Гессель должен был знать, что Док находится в кабине, и он не собирался давать ему эликсир — если тот вообще существовал, — пока его не заставят это сделать.
Барон еще не оставил попытки убить своего «партнера», и даже если бы он не добился успеха сейчас, то рано или поздно попробовал бы сделать это снова.
И все же Кларк Сэвидж-младший был почти подавлен искушением. Почему бы не согласиться узнать секрет эликсира? Получить его, а потом сбежать от этого человека. Раскрыть этот секрет всему миру. Пусть он будет у всех. Чтобы не было ни старости, ни смерти от болезней…
Но так ли это было нужно миру? Не приведет ли это к возникновению многих других проблем? Например, к перенаселенности нынешнего просторного мира, к голоду и войнам, которые потребуются, чтобы освободить место? Но сейчас не время было думать о таких вещах. Сэвидж покачал головой и беззвучно рассмеялся над собой. Да что же это с ним такое! Он действительно верил, что барон способен на то, чем сейчас хвастался. И у него возникло искушение принять это предложение! У него, считавшего себя выше искушений! Сначала графиня, а теперь еще и барон…
Нет уж! Он не собирался снова отступать от своих принципов. В первый раз это было вызвано слабостью плоти. Слабостью, общей для всего человечества и вполне простительной — по человеческим меркам. Но теперь… искушение барона попахивало дьявольщиной. От него пахло, как от самого сатаны. Он и в самом деле говорил так же гладко и убедительно, как и «старый Ник».
— Я, должно быть, спятил! — пробормотал Сэвидж. — И я чертовски уверен, что я не тот герой, каким себя считал, хотя и старался не чувствовать себя великим и могущественным! Это весьма унизительно. И видит Бог, мне это нужно!
Он встал и напряг мускулы. А затем, вспомнив расположение выступа, выпрыгнул из кабины. Ему не хватило нескольких дюймах от того места, куда он планировал приземлиться, но, к счастью, носки его сапог все же оперлись о скалу. Юноша чуть не соскользнул с нее, но сумел наклониться вперед и удержаться на выступе. После чего он двинулся по нему вперед ногами, повернувшись лицом к утесу и уткнувшись лбом в скалу.
Он медленно повернулся, стараясь не потерять равновесие и держа винтовку так, чтобы ее ствол не ударил о скалу и не насторожил барона.
Используя свое умение говорить более высоким голосом, усвоенное во время многочисленных утомительных уроков чревовещания, он позвал фон Гесселя:
— Ты предлагаешь мне секрет. Но если он есть у тебя и он действительно работает, почему ты экспериментировал на пленных и убивал их во время опытов?
Док не мог знать, насколько эффективно ему удалось изменить голос. Тяжелая влажная атмосфера могла свести на нет все его старания. Хотя, с другой стороны, она же могла, наоборот, усилить эффект. Он должен был рискнуть, хотя и не любил полагаться на удачу.
— Я родился в тысяча восемьсот пятьдесят восьмом году и могу это доказать, — откликнулся голос из тумана. — Однако человек, который записан как мой биологический отец — барон фон Гессель, ныне покойный, — не был моим настоящим отцом. Он был бесплоден, но согласился жениться на моей матери-датчанке королевского происхождения, чтобы похвастаться тем, что у него есть сын. Но вот чем он не мог похвастаться, так это тем, что его предполагаемый ребенок был более благородного происхождения, чем он сам. Он женился на ней вскоре после того, как она забеременела мной. Она зачала меня в незаконной связи с наследным принцем Фридрихом, который, как вы, возможно, знаете, стал императором Германии Фридрихом III. Таким образом, я единокровный брат кайзера — нынешнего германского правителя, хотя сомневаюсь, что он еще долго будет сидеть на троне. Моя страна обречена на поражение. Кайзер, насколько мне известно, не знает, что у него есть незаконнорожденный брат. Как не знают и все остальные теперь, когда мои родители умерли.
— Ближе к делу, — мягко сказал Сэвидж.
Голос фон Гесселя был почти неслышен и, казалось, доносился откуда-то совсем с другой стороны. Американец, хотя и старался изо всех сил пронзить туман своим пристальным взглядом, все еще мог видеть только темную серость.
— Я проверяю состояние эликсира примерно каждые четыре года, — сказал барон. — Изучаю образец своей кожи под микроскопом, чтобы увидеть, как ведут себя мутировавшие бактерии в моей плоти. До недавнего времени никаких изменений не было. Но теперь, кажется, бактерии умирают!