Теперь уже и солдаты с востока обогнули дом и бежали к его укрытию — точнее, временному убежищу. Оба американца, покрытые грязью, вскочили на ноги и, пригнувшись, помчались к Кларку. Они очень тяжело дышали.
— Давайте устроим им такую драку, о которой они никогда не забудут! — проревел человек-обезьяна.
Его глубокий голос резко контрастировал с тем писклявым голоском, каким он говорил раньше. Как будто его горло переключилось с одной передачи на другую.
— Только потому, что ты запыхался? — отозвался баритон. — Нет, ты просто старый испуганный олень. Мы же не воюем! Чем нам воевать? Скорее, мы бежим, как полосатая обезьяна, которой ты и являешься!
— Я не единственный, кто пыхтит, как динозавр в жару, — возразил его друг. — Я могу обогнать тебя в любой день и в любую ночь, и еще успею выпить три пива и немного поспать, прежде чем ты меня догонишь!
— Тогда тебе лучше бежать со всех ног. И если ты доберешься туда первым, скажи дьяволу, что я дам тебе характеристику!
Согнувшись, все трое побежали, то и дело спотыкаясь и скользя по пересеченной местности. Там были холмы и впадины, порой высокие и глубокие, ручьи, внезапные обрывы, упавшие деревья и выступающие скалы, так что им приходилось бежать вверх, вниз, поперек, вокруг, или над всеми этими препятствиями.
Кларк Сэвидж остановился, когда пули перестали попадать в древесные стволы вокруг него. Пот лил с него градом. Он снял свою летную одежду и свернул ее в узел. Его спутники тоже остановились, прислонившись к деревьям. Они хрипели, пыхтели и задыхались, а когда к ним вернулось дыхание и силы, сняли свои шинели.
— Я заметил, что ты немного хромаешь, — сказал баритон. — Наверное, это единственное, что тебя сдерживает.
— Нет, — ответил Сэвидж. — Я не брошу вас двоих.
— Что скажешь на это, подполковник? — усмехнулся легионер. — Этот мальчишка — этот неопытный юнец — взял нас, стариков, под свое крылышко.
— Ну, я не знаю, подполковник, — ответил обладатель скрипучего голоса. — Это правда, что он всего лишь лейтенант. И к тому же «птичник». И у него действительно очень забавные глаза. Никогда не видел ничего подобного. Но он большой парень. И у него есть пистолет и нож. Я думаю, что мы могли бы воспользоваться его помощью.
Кларк уже собирался представиться и спросить, как их зовут, когда с востока донеслись крики. Через секунду раздался треск винтовки, и над их головами просвистела пуля. А потом винтовки начали палить хором!
Юноше и его спутникам пришлось прижаться к земле.
— Нам лучше поторопиться, пока они нас не окружили, — сказал Сэвидж.
— Бабушку свою учи яйца высасывать! — огрызнулся американец с писклявым голосом. — Уж конечно, мы это знаем! Вот… дай мне свой пистолет. Может быть, я смогу кого-нибудь застрелить. Пусть они не так быстро гонятся за нами.
— Лучше приберечь пистолет на будущее, пусть он станет для них неожиданностью, — сказал Сэвидж. — Стрелять из него сейчас — пустая трата боеприпасов. Кроме того, если я выстрелю в них, они убьют нас, если поймают.
— Эй! Я подполковник! — возмутился человек-обезьяна. — Я отдал тебе прямой приказ!
Но Кларк не ответил и не отдал ему револьвер.
— Требую подчинения! Я мог бы тебя пристрелить! — продолжил возмущаться обезьяноподобный. Впрочем, он при этом улыбался, показывая зубы, похожие на слегка пожелтевшие белые кирпичи.
— У парня есть здравый смысл, — сказал баритон. — Я не знаю, как это сделать. Но он знает, что ты не сможешь попасть из пистолета даже в здание Вулворта.
— Я ухожу, — сказал Сэвидж. — Вы пойдете со мной? Или останетесь здесь подкалывать друг друга?
Он пополз к ручью у подножия склона, а потом, добравшись до густой поросли деревьев, поднялся и побежал к воде. Не оглядываясь, летчик вошел по колено в ручей и зашагал против его ледяного течения. Мгновение спустя он услышал позади себя плеск воды и лишь после этого оглянулся назад. Двое его товарищей по несчастью шли за ним с перекошенными лицами. Очевидно, у них перехватило дыхание от холодной-прехолодной воды.
В нескольких ярдах выше по течению ручей изгибался. Миновав эту точку, все трое должны были исчезнуть из виду к тому времени, когда немцы добрались бы до берега ручья. А это должно было произойти уже очень скоро. Преследователи не смогли бы узнать, куда ушли беглецы, на восток или на запад. Они были бы вынуждены разделить свою партию, чтобы отслеживать их в двух направлениях.
Но беглецам надо было снова уйти в лес, пока из-за поворота не появились солдаты. Сэвидж выбрал северный берег, потому что вдали над голыми деревьями вырисовывались скалы из песчаника. Возможно, там были отверстия, а в них — пещеры, где можно было спрятаться. Кларк отошел за дерево, чтобы дождаться остальных, и в тот же миг раздались крики людей, а затем треск винтовочных выстрелов.
Баритон упал лицом в воду.
— Ветчина! О боже мой! — закричал его обезьяноподобный товарищ. — Они тебя застрелили!
Глава 5
Одетые в серое солдаты, появившиеся из-за поворота, стояли по щиколотку в грязи северного берега. Они прекратили стрелять, но теперь кричали, чтобы двое спутников Кларка сдались. Тот, кого назвали Ветчиной, был поднят из воды своим товарищем. Несмотря на пререкания и оскорбления между ними, они казались хорошими друзьями. В крике человека-обезьяны слышалась агония.
Сэвидж мельком увидел, как из обмякшего тела Ветчины течет кровь, смешиваясь с мутной водой. Затем молодой летун скрылся — он быстро пополз вперед, пока не добрался до кучи поваленных деревьев. Теперь он уже ничего не мог сделать для подполковников. Теперь каждый был сам за себя.
И Кларк стал спасать себя самого. До наступления сумерек он держался впереди — и даже вне пределов слышимости — преследователей. Он был вынужден идти зигзагами и, в основном, придерживаться северо-западного направления. Это уводило его от линии фронта вглубь захваченной врагом территории. И он знал, что если продолжит двигаться в эту сторону, то в конце концов снова окажется рядом с траншеями. Они изгибались на север, образуя там настоящий западный фронт.
Перед мысленным взором Сэвиджа, как полки по время смотра, промелькнули различные идеи о средствах и путях бегства. Но ни один из способов не прошел проверку. Больше всего ему нравилась мысль о том, чтобы угнать самолет с немецкой базы и быстро вернуться домой. Но об этом было гораздо легче сказать, чем сделать!
Юноша не испытывал недостатка в уверенности в себе. Если кто-то и мог это сделать, то только он. Но он также был реалистом во всем, что планировал. Ему пришлось бы пройти через множество охранников, добраться до летающей машины, которая была разогрета и готова взлететь, справиться с сидящим в ней пилотом и выбросить его из кабины, уйти с посадочной площадки до того, как его застрелят, улететь, не будучи сбитым оборонительными пулеметами, обогнать преследователей в воздухе и так далее, и так далее. Но, по крайней мере, он мог добраться до аэродрома, понаблюдать за ним и оценить свои шансы. Если бы у него появился хоть один!..
В этом районе не было ни одного постоянного аэродрома. Они двигались по кругу, когда фронт расширялся или сжимался. Кларк выучил наизусть общие черты всей этой местности по аэрофотоснимкам и по донесениям французской разведки, к которым имел доступ. По последним сведениям, ближайшая немецкая база истребителей располагалась к северу от Нойона, недалеко от Северного канала. Вероятно, она все еще была там, потому что измученные и уставшие от войны немцы были остановлены измученными и уставшими от войны французами. На мгновение в этих местах воцарилась апатия.
Сэвидж достал из кармана мундира маленький карманный компас и при последних лучах солнца еще раз проверил направление своего пути. Надев летный костюм из-за усиливающегося холода, молодой американец поплелся через лес. Он шел очень медленно, потому что опасался попасться кому-нибудь на глаза — хотя сделать это было сложно, так как у него не было никакого света.