— Да, работа, которой мы посвятим весь остаток своей жизни.
Слова Дока вызвали у каждого из пятерых удовлетворенность и готовность действовать.
Док опустил ногу со стола. Инстинктивно — ведь он не знал о существовании убийцы с красными пальцами, скрывающегося на крыше далекого недостроенного небоскреба — Док отошел от окна. Хотя с того момента, как пришли друзья, он не раз оказывался возле оконного проема.
— Когда-то мы все вместе были на войне, — продолжал Док. — Нам нравилась большая драка. Это у нас в крови. Скучная жизнь обыкновенного человека не подходит ни одному из нас, вот почему мы искали новых приключений.
Док полностью владел вниманием друзей, можно было подумать, что он их гипнотизирует. Без всякого сомнения, золотоглазый человек был лидером всей компании, так же, как он был лидером во всем, чем занимался. Док обладал огромнейшими универсальными знаниями и способностью владеть собой при любых обстоятельствах.
— Я знаю, вы любили моего отца и восхищались им, — говорил Док Сэвидж. — Мы с отцом когда-то решили, что я подхвачу и буду продолжать его дела, как только он будет не в состоянии работать сам. Все мое воспитание с раннего детства было подчинено этой цели. Вы, друзья мои, любили отца, к тому же любите острые ощущения и неспокойную жизнь, поэтому, я уверен, вы будете со мной.
Док замолчал. Он окинул взглядом собравшихся. На лица парней падал мягкий свет изысканной гостиной. Эта гостиная вместе с соседними комнатами — все, что осталось от былого богатства отца.
— Сегодня ночью, — спокойно продолжал Док, — мы начинаем воплощать в жизнь идеалы моего отца, будем, как и он, много путешествовать, бороться за справедливость, помогать бедным.
После выступления Дока воцарилась глубокая тишина, которую нарушил не кто иной, как Манк, самый прозаичный из всех.
— Меня сверлит все время вопрос, — загрохотал он своим голосом, — кто ломился в сейф и зачем? Док, связано ли это со смертью твоего отца?
— Возможно, да, — отвечал Док, — ведь содержимое сейфа исчезло. Я не знаю, хранил ли отец в нем ценности, но предполагаю, что-то такое там было.
Док достал из внутреннего кармана пиджака свернутую бумагу с обгоревшими краями и продолжал рассказывать.
— Сделав эту находку в углу сейфа, я еще больше утвердился в правильности моих подозрений. Взрыв, открывший сейф, очевидно, уничтожил низ листка, и грабитель не обратил внимания на обгоревший клочок. Вот он, прочитайте.
Сэвидж протянул бумагу ребятам. Листок был исписан красивым, почти каллиграфическим почерком отца Дока. Все пятеро сразу же узнали руку Сэвиджа старшего. Он писал:
"Дорогой Кларк! Мне надо много тебе сказать. С тех пор, как ты появился на свет, не было ни разу такого случая, когда я бы так страстно хотел видеть тебя рядом, как сейчас. Ты мне очень нужен, сын, потому что случилось много такого, что указывает на мою скорую кончину. Ты обнаружишь, что я мало что оставил тебе в смысле материальных ценностей. Но я счастлив от сознания того, что буду продолжать жить в тебе.
С самого твоего младенчества я воспитывал тебя, не жалея ни времени, ни расходов. Ты стал таким, каким я хотел тебя видеть, и, надеюсь, таким и будешь.
Все, что я сделал для твоего воспитания и образования, имело такую цель: ты должен употребить все свои способности и знания, чтобы продолжить работу, начатую мною с большой надеждой, но которую мне в последние годы стало все труднее выполнять.
Может быть, я не увижу тебя перед тем, как это письмо попадет к тебе в руки, поэтому хочу заверить тебя в том, что я не ощущал недостатка в твоей сыновней любви. Твое долгое отсутствие было для меня тайной наградой, так как именно вдали от дома, я знаю, ты стал уверенным в себе и разносторонне талантливым. Все мои надежды насчет тебя оправдались.
А теперь о наследстве, которое я оставляю тебе. То, что я передаю тебе, на первый взгляд может показаться сомнительным и, более того, приносящим только лишения и несчастья. Оно может стать для тебя даже крахом, если ты попытаешься извлекать личную выгоду. С другой стороны, оно может вдохновить тебя на добрые дела и помощь тем, кто не так удачлив, как ты, и таким образом в моем наследстве ты обретешь для себя настоящий дар дар нести добро и справедливость людям.
Вот тебе общие сведения, касающиеся всего этого.
Приблизительно двадцать лет назад вместе с Хьюбертом Робертсоном я участвовал в экспедиции в Идальго в Центральной Америке с целью исследовать доисторическое…"
Здесь послание обрывалось. Остальное истребил огонь.
— Первое, что надо сделать, — это связаться с Хьюбертом Робертсоном быстро сообразил Хэм. Стройный, подвижный Хэм бросился к телефону и поднял трубку. — Я знаю телефон. Робертсона можно найти в Музее естественной истории.
— Ты не найдешь его! — сказал сухо Док.
— Почему нет?
Док слез со стола и теперь стоял рядом с гигантским Ренни. Глядя на них, можно было воочию убедиться, каким мощным был Док. Бок о бок с Ренни Док выглядел намного мощнее Ренни, как, например, динамит сильнее пороха.
— Хьюберт Робертсон мертв, — объяснил Док. — Он умер по той же причине, что и мой отец — от таинственной болезни, начавшейся с появления красных пятен. Кроме того, он умер приблизительно в одно и то же время с отцом.
Ренни еще крепче сжал свои и без того тонкие губы. Его длинное лицо омрачилось. Казалось, все несчастья мира трогали его сердце. Очень странно, но мрачный вид Ренни означал, что он проявлял все больший интерес к этой истории. Чем труднее были обстоятельства, тем успешнее действовал Ренни и тем больше мрачнел.
— У нас, таким образом, нет шансов узнать что-нибудь о наследстве, которое оставил тебе отец! — с понимающим видом сказал Ренни.
— Совсем не так, — возразил Док, — подождите минутку!
Он вышел в дверь, ведущую в комнату, забитую бесчисленными томами огромной технической библиотеки своего отца, прошел еще одну дверь и оказался в лаборатории, заставленной стеллажами с оборудованием. Здесь были электрические катушки, вакуумные лампы, лучевые трубки, микроскопы, реторты, электрические печи и еще много всего, что бывает в такой лаборатории.
Из шкафа Док достал металлический ящик, очень похожий на старинный волшебный фонарь. Стекла его были необычные — очень темного фиолетового цвета, почти черного. С помощью шнура фонарь включался в электросеть.
Док принес фонарь в комнату, где ждали пятеро друзей, поставил его на высокое место, нацелив объектив на окно, и подключил шнур к электрической розетке.
Прежде чем привести аппарат в действие, Док поднял металлический колпак и кивнул электрическому всезнайке — Длинному Тому:
— Знаешь, что это?
— Конечно, — громко сказал почти в самое ухо Доку очень худой и бледный Длинный Том, — это лампа для производства ультрафиолетовых лучей, или, как обычно говорят, черного света. Такие лучи невидимы для человеческого глаза, потому что они короче обычных. Но многие вещества, помещенные в черный свет, начинают светиться, или флуоресцировать, подобно тому, как светится циферблат часов. Примерами таких веществ могут служить обыкновенный вазелин, хинин…
— Достаточно, — прервал Длинного Тома Док и, обращаясь ко всем, продолжал. — Взгляните на окно, куда я направил лампу. Замечаете что-нибудь необыкновенное?
Джонни, исхудавший археолог и геолог, двинулся к окну, на ходу снимая очки. Подойдя к окну, он начал исследовать его, приложив левое утолщенное стекло своих очков к правому глазу.
Левая сторона очков Джонни в действительности представляла собой чрезвычайно мощную лупу. В своей работе он часто пользовался увеличительным стеклом, поэтому и носил лупу на левом глазе, который фактически ослеп после ранения, полученного во время мировой войны.
— Я ничего не вижу! — заявил Джонни. — Ничего необыкновенного в этом окне нет!
— Ты ошибаешься, — сказал Док спокойным, удивительно красивым голосом. — Ты не мог рассмотреть написанное на окне, если даже оно есть. Мой отец использовал для секретных посланий вещество абсолютно невидимое. Но оно начинает светиться под ультрафиолетовым лучом.