Молодая женщина поковырялась в панцире мидии, втянула мясо в рот, допила вино. Промокнув губы салфеткой, закурила. Заметила вдруг одиноко перебегающую площадь в конце улицы собаку. Это была поджарая длиннотелая такса с длинными ушами и длинным же хвостом. Все, в том числе и черный нос, у нее было длинным. Удивилась тому, что и по Парижу разгуливают беспризорные животные. Грустная улыбка уже надумала зародиться в углах рта, когда из–за здания с фундаментом из булыжника вышла бабушка с длинным поводком в руках. Облегченно вздохнув, женщина покосилась на чашечку с черным кофе. Конечно, разве могут по Парижу метаться бездомные собаки, если парижане за своими любимцами все отходы собирают в специальные мешочки. Отпив несколько глотков горьковатого на вкус кофе, она сунула под высокую ножку бокала голубоватую бумажку в двадцать евро и встала. Порция мидий из Лионского залива стоила не так дорого, как место за столиком на свежем воздухе и маленькая услуга самого хозяина уютного снаружи и внутри брасри. Женщина не пошла в сторону площади, по неровному каменному тротуару она стала подниматься дальше вверх. Аккуратные дома с крошечными балкончиками, с мансардами под изломами угловатых крыш, тянулись сплошной стеной, изредка прерываемой небольшими перекрестками с магазинчиками на первых этажах, владельцами которых мог быть кто угодно. Когда ей показалось, что заблудилась, она обратилась за помощью к первому попавшемуся продавцу. И сразу поняла, что это серб, жестов и мимики убавилось наполовину. Плохо знавшие французский язык, по русски все югославы объяснялись лишь с легким акцентом. Хозяин магазинчика быстренько прояснил положение дел, оказалось, что женщина успела отойти от набережной Сены не так далеко. Если вон по той улице спуститься немного вниз, а затем завернуть налево, то как раз можно попасть к спуску на станцию метро. А там на стенах развешаны подробные указатели. Она перешла на другую «рю», и вдруг на перекрестке с правой стороны увидела знаменитый на весь мир храм науки Сорбонну. Увенчанное колоннадой с башнями, с широкой мраморной лестницей перед входом, величественное здание олицетворяло собой цитадель разума. Она знала, что поступить в университет можно без экзаменов. Лишь один предмет сдавать необходимо, это французский язык. После чего получалось право посещать или не посещать аудитории, слушать и записывать, или не слушать вообще лекции. Но во время семестров преподаватели гоняли по зачеткам по полной программе. По этой причине случайные люди в коридорах университета практически отсутствовали. Полюбовавшись видами площади, на которой возвышался храм знаний, женщина уважительно склонила голову и направилась к станции метро.
Сквозь неплотные жалюзи пробивались лучи уходящего за горизонт солнца. У богатого трюмо из красноватого бука наносила на лицо последние штрихи молодая женщина. До отъезда на рандеву в загородном особняке высокой персоны оставалось минут пятнадцать. Стоя сзади, мужчина делал вид, что занят галстуком, на самом деле он украдкой оценивал новый прикид подружки. Вечернее платье без рукавов цвета спокойного моря перед закатом переливалось вплетенными в него серебряными нитями, распущенные тепло–соломенные волосы в крупных завитках закрывали глубокий со спины вырез, проливались едва не до плавного изгиба высоких бедер. Спереди и сбоку их перехватывала узкая алмазная заколка ввиде латинской буквы «V». В мочках ушей покачивались продолговатые клипсы с меняющим цвет от нежно зеленого до густо розового натуральным александритом. Такой же камень играл тенями и в перстнях на длинных тонких пальцах, в ожерелье вокруг высокой шеи. Таинственная глубина зазеркалья удачно подчеркивала и зеленые глаза молодой женщины, и розовые гладкие щеки, и редкий в сочетании зелено–розовый перелив драгоценного камня, и серебро причудливых оправ. Запястье украшал широкий браслет. Картину дополняли чуть загорелые округлые плечи и руки. Женщина стояла перед зеркалом на высоких каблуках закрытых туфель под цвет платья. Наконец она развернулась к мужчине, критическим взглядом прошлась по его стройной фигуре. Крылья тонкого с горбинкой носа дрогнули от ироничной усмешки:
— Кажется, кто–то сказал, что свидание не деловое, — раскрыла она большие полные губы.
— Я не отрицаю, — встрепенулся мужчина. — А что такое?
— Тогда почему галстук строгой расцветки?
— Ты находишь? — недоверчиво хмыкнул он. — Подобный галстук я видел на господине Моруа из министерства иностранных дел Франции, когда тот присутствовал на званом ужине у моих друзей в Москве.