В общей сложности насчитывается пятнадцать физических констант, значения которых современные теории не в состоянии предсказать. Они даны нам: их значения просто таковы, каковы есть. Список этих констант включает скорость света, величину слабого и сильного взаимодействия, различные параметры электромагнитного взаимодействия, а также гравитационную постоянную. Шансы на то, чтобы полтора десятка констант случайно приняли совершенно определенные значения, необходимые для возникновения стабильной Вселенной со сложными формами жизни, почти нулевые. И все же наблюдаемые значения именно таковы. Короче говоря, факт нашего существования невероятен. Можно справедливо возразить, что здесь получается логический круг: Вселенная должна обладать параметрами, требуемыми для стабильности, – будь это не так, мы бы о ней не дискутировали».
И. Д. Новиков вместе с коллегами выявил и показал [35] области, пригодные для возникновения жизни, рассматривая всего две физические константы:
ag – константа гравитационного взаимодействия,
ae – константа электромагнитного взаимодействия.
Даже при рассмотрении только двух констант вероятность возникновения жизни при их произвольных значениях невелика. Если же мы рассмотрим всю совокупность физических констант, то эта вероятность окажется исчезающе мала.
Области, где появляются необходимые условия для возникновения жизни (точка О соответствует нашей Вселенной). Рисунок заимствован из работы [36].
Объяснение материалистов. Они предлагают антропный принцип, заключающийся в высказывании: «Мы видим Вселенную такой, потому что только в такой Вселенной мог возникнуть наблюдатель, человек». Процитируем выдержку из статьи М. К. Гусейханова «Антропный космологический принцип» [36]:
«Сущность антропного принципа в том, что жизнь является неотъемлемой частью Вселенной, естественным следствием ее эволюции. Мы видим, таким образом, что наша реальная Вселенная поразительно приспособлена для возникновения и развития в ней существующей формы жизни. Можно сказать, что нам просто повезло – константы в Метагалактике (наблюдаемой Вселенной) оказались благоприятными для возникновения жизни, поэтому мы существуем и познаем Вселенную. Но наряду с такой Метагалактикой имеются многие другие с иными константами, с другим распределением материи, геометрией и даже, возможно, с другими размерностями пространства, совершенно неподходящими для жизни, с условиями, которые трудно вообразить».
Здесь автору можно возразить следующее. То, что имеются многие другие Метагалактики с иными константами, – это лишь предположение, которое принципиально не может быть проверено и доказано. Что же касается антропного принципа, то он не дает ничего нового, кроме констатации самого факта существования человека во Вселенной, характеризующейся существующими физическими законами, ее описывающими, не дает никакого объяснения причинам возникновения Вселенной, кроме случайности. Можно предложить и другие подобные принципы, например «принцип жены»: «Я вижу перед собой эту женщину – мою жену, потому я когда-то женился на ней. Мне присуще свойство – иметь такую жену».
Объяснить существование нашей Вселенной пытается и теория множественности миров, согласно которой одновременно существует множество миров, в одном из которых живем мы. Удивительный набор физических констант материалисты снова объясняют случайностью: нам повезло, из бесконечно большого набора вселенных мы попали в наилучшую. Возразить вроде бы нечего. Но люди обычно объясняют случайностью то, что не понимают. Хотелось бы других объяснений.
В 1999 году Ли Смолиным была предложена оригинальная гипотеза «размножающихся вселенных», в которой к объяснению космологических вопросов привлекается теория естественного отбора Дарвина. Вселенные зарождаются и погибают, при этом «дают потомство» преимущественно те из них, что более приспособлены для развития жизни. Получается некая космологическая биология, объекты исследования которой нам принципиально недоступны для наблюдения. Данную гипотезу невозможно ни доказать, ни опровергнуть. Придумать таких гипотез, очевидно, можно бесконечно много.
Математика – язык Бога
Взглянем на вид основных физических законов. На языке математики они записываются исключительно просто и элегантно. На этот факт, в частности, обратил внимание Френсис Коллинз [15]: «Как ни невразумительны словесные описания недавно открытых явлений, их представления в виде математических формул неизменно изящны, просты, даже красивы.