цу? Ясно, что самолёт собрать можно, а птицу никому не удастся, потому что она – живое существо. Теперь ответь мне: кто сделал самолет? – Разумеется, человек. Конструктор. – А птицу? Её кто сотворил? Матюхин молчал, и за него тут же ответил Альтшулер: – Разумеется, природа! – Значит, и пчелиный учитель, и конструктор птицы – природа, так я тебя понял? – переспросил Демьян Лукич. – А кто же ещё? Только природа, и никто иной, – сказал Матюхин. – Она есть великий учитель и конструктор. Она производит, она делает отбор, она создала птицу. Всё она делает. – Смотри-ка, – снова удивился Демьян Лукич. – Тогда ответь мне: что такое природа? – Природа – это всё, что нас окружает, – принялся объяснять Матюхин. – Всё, что мы видим, и всё, что существует. Небо и звёзды, моря и земля, растения и весь животный мир – всё это природа. – Стало быть, – начал рассуждать Демьян Лукич, – природа состоит из одушевлённых существ и неодушевлённой материи. Так ведь? Теперь давай возьмём одушевлённых: человека, животных, птиц – и в уме уберём их из природы и спросим: земля, воздух, вода и прочее будет ли одушевлённо, если всё живое убрали? Нам скажут: – Нет, это неодушевлённая материя. – Она разум имеет? – Нет, неодушевленная материя не мыслит. – Из этого мы видим, что есть природа одушевлённая и неодушевлённая, мыслящая и не мыслящая, – заключил Демьян Лукич. – Ладно, мы отделили одушевлённую природу от неодушевлённой, а теперь поразмыслим: кто же из неё создал птицу? Человек? Нет. Животные? Нет. Сама себя птица создать не может. Или земля создала? Или вода, воздух? А может, они все вместе сели за стол и общими силами всё продумали? Опять же нет! А почему? Да потому, что если уж разумный человек не может создать живое существо, то, что говорить о неодушевлённой природе! Неодушевлённая природа не создаст никогда одушевлённое существо, как яблоня не уродит вместо яблока ежа. Из мёртвой материи, не имеющей разума, разве может сам собой получиться разумно устроенный мир и разумный человек? Или по-другому сказать: мёртвая женщина может зачать и потом родить живого ребенка? Как ты думаешь? – Конечно, нет! – Вот и разъясни, – попросил Лукич, – кто же из природы, одушевлённой или неодушевлённой, создал птицу и научил пчёлок такой великой мудрости? Известно, ведь, что и сто дураков не сумеют одного человека сделать умным, а умный один может сто просветить и научить. Какое же такое существо создало птицу и научило пчёлок уму-разуму? – Да ведь я уже разъяснял, что пчёлы делают всё не по разуму, а по инстинкту, – с оттенком раздражения ответил Матюхин. – У них нет сознания и воли. – Это ещё дивнее, – заметил Д.Л. – Легко научить человека, у которого есть разум и язык, а вот попробуй корову или лошадь научить читать и писать! Это было бы чудом! А ещё большее чудо – научить малюсеньких пчёлок делать дивные дела, на какие не способны самые учёные люди. Скажи, наконец, кто это чудо совершил? Кто?! В зале было тихо. Спор всех захватил. – В далёкие времена, читал я, – продолжал Демьян Лукич, – многие языческие народы – египтяне, финикийцы, греки – представляли себе происхождение мира так: раньше был вечный хаос, первобытный океан, и из этого тёмного бессмысленного скопления стихий возник наш разумно устроенный мир. Это древнее языческое учение воскресили современные атеисты. Они тоже объявили, что вселенная возникла из бессмысленной, неразумной материи, и науку они используют в своих интересах: что им подходит – признают, а что не подходит – отбрасывают. Тут надо серьёзно подумать и рассудить, проверить, правильно ли это учение? А для примера возьмём книгу “Война и мир” Льва Толстого. Прочитаем её, разрежем на отдельные буквы и всю эту огромнейшую кучу букв рассыплем по земле. Получится из этого книга “Воина и мир”? Нет, получится хаос. А чтобы из этого хаоса снова создать книгу – что надо? – Ясно, что, – усмехнулся Альтшулер. – Голова нужна. – Э, милый, голова и у обезьяны есть, а она тебе даже из готовых слов книгу не составит. К голове-то что надо? Разум. Чей? Писателя Толстого. Правильно я говорю? Матюхин нехотя кивнул. – А чтобы из первобытного океана, из хаоса получился наш разумный, прекрасный мир – для этого что надо? – не отставал Лукич. – Разум нужен, – ответил Матюхин. – Чей, человеческий? – Нет…– Чей же? – Надо полагать… высший разум. – Правильно! И этот высший разум есть Бог! Матюхин чувствовал себя скверно, точно в западне. Что отвечать этому старику? Смешно же утверждать, что Солнце или звёзды, растения или животные создали птиц и научили пчёл. Все они не имеют разума. И… неужели весь этот разумный мир сам собой образовался из мёртвой, неорганизованной материи? Если вокруг был бы беспорядок, хаос, откуда же такая гармония в природе, такая точность во всём, такой глубокий смысл? Чтобы верить, будто из немыслящей, неодушевлённой материи сам по себе возник этот разумный прекрасный мир, – это надо быть сумасшедшим, надо быть фанатиком! – Демьян Лукич в своем выступлении, – сказал Матюхин, – говорил о том, что пчёлы обладают особыми качествами, которыми они якобы наделены от Бога. Я уже ответил, что не Бог, а природа научила их мудрости. Этот ответ не удовлетворил моего собеседника, но лишь потому, что у него, по-видимому, неверное представление о сущности природы. Наука признаёт, что природа состоит не из видимого только вещества, или материи, но ещё и из многих заключающихся в материи сил. Посмотрите на небо: там Солнце, луна, планеты, звёзды. На чём они держатся? Оказывается, в природе есть сила притяжения. Учёные выяснили, что каждая планета обладает такой силой и притягивает к себе другие планеты. Силу эту нельзя ни видеть, ни осязать, но она несомненно существует. Во вселенной весьма много таинственных, непостижимых, невидимых сил. Они проявляют себя и в так называемой мёртвой материи, но ещё больше тайн и неразрешимых загадок содержит живая природа. Взять хотя бы всё тот же инстинкт пчёл. Какая-то таинственная, непостижимая сила действует в этом инстинкте. Её нельзя видеть, может, нельзя даже до конца познать, но она несомненно существует. Вот эта сила и есть учитель, о котором вы спрашиваете, – обратился к Демьяну Лукичу Матюхин и на этом кончил свою речь. – Спаси тебя, Господи, за твои пояснения! Сразу видно, что ты человек умный и рассудительный, – похвалил Лукич Матюхина. Ты вот только поясни мне насчёт пчелиного учителя: какая же непостижимая и таинственная сила научила их? – Неизвестно, – ответил Матюхин неохотно. – Я только что сказал: наука не знает природы этой силы. Она остается пока загадкой. – Но всё-таки эта сила – разумная? Зрячая или слепая? Толковая? Как ты, почтенный, думаешь? – Да ничего не известно, – с неудовольствием повторил Матюхин. – Решительно ничего нельзя сказать о ней! Но Демьян Лукич на этом не успокоился. Вопрос о таинственной силе, научившей пчёл мудрости, был, казалось, совсем лёгким и ясным, понятным даже малорассудительной публике. И только Матюхин почему-то никак не хотел признать этого. И Демьян Лукич начал снова: – Непонятно тебе? Ну, давай возьмём другой пример. Вот книга. Сначала её необходимо придумать, не так ли, дорогой? А когда человек напишет её, мы можем сказать, что она – плод его ума. Откроем книгу, прочитаем, познакомимся с писателем, узнаем, способный ли он, – из книги всё можно узнать о писателе. Макарий Великий говорит, и учёные подтверждают, что природа – тоже Книга, раскрытая Книга, её корки – небо и земля. Читай со вниманием, в ней всё написано! Вот учёные и читают и познают, сколько в этой Книге премудрости. И самое главное: законы в природе они не устанавливают, а только открывают! Но если мы признаём законы в природе, то должны признать и Законодателя, не так ли? Человеческий разум не может вместить всего, что сокрыто в природе, но он может увидеть, может убедиться, что всё здесь написано красиво, премудро, разумно, как ты говоришь – целесообразно. А что это значит? Это значит, что всё создано Разумом! Каким же? Наш конечный разум не в состоянии постигнуть бесконечный Разум, который есть Бог. Как точно и убедительно рассуждал этот деревенский старик о таких сокровенных понятиях! И правда, если взять две книги: Книгу природы и книгу, написанную человеком, и сопоставить их, то какой можно сделать вывод? Книга, написанная человеком, – это плод его ума, а Книга природы является плодом творческого Разума – Бога. Человеческая книга имеет вес, объем, т.е. материальную форму, но, что в ней первично: эта материальная форма или заложенная в книге идея? Любой мыслящий человек скажет: чтобы написать книгу, она сначала должна сложиться в сознании человека. Значит, первична идея. Возьмём Книгу природы. Что первично: эта видимая материя или заложенная в неё идея? Конечно, идея. Первична не материя, а сознание, т.е. первичен Бог, как вечность, материя же вторична, она – лишь воплощённая в видимых формах идея Бога. Когда мы читаем книгу, мы не видим её автора, но знаем, что он есть. Так же мы не видим и Творца мира. Но как не может появиться книга без писателя, так не могла возникнуть вселенная без Бога – Творца. Он сокрыт от нас, но мы видим то, что Он создал. Откуда произошло такое неисчислимое количество звёзд? Кто дал им движение? Ясно, что материя сама себе дать движения не может, тем более разумного, упорядоченного. Чья же воля и сила привела в движение миры? Чес