Что касается общих обвинений, то на них не стоит обращать внимания.
Они не видели сокровища Креспи.
Есть ещё второе, аналогичное дело, которое я хотел бы представить на рассмотрение Высокого суда.
Я два раза провёл несколько дней у отца Карло Креспи в его паломнической церкви Мария Ауксилиадор в Куэнке, Эквадор. Креспи теперь больше 80 лет. Это довольно старый человек с инфантильным злорадством на лице, которое проявляется в широкой ухмылке всякий раз, когда он хочет обвести посетителя вокруг пальца. Но: когда Креспи был моложе — он жил в Куэнке в течение 50 лет — его считали бесспорным экспертом в области индейской культуры. Он собирал их старинные произведения искусства и, при поддержке Ватикана, создал музей. Работа всей его жизни сгорела дотла по причинам, которые никогда не будут выяснены. Ему удалось спасти только несколько драгоценных и уникальных предметов. С тех пор он бережёт их, как зеницу ока. Как человек недоверчивый, и никогда не показывает их незнакомцам. Я пришёл не как турист или паломник, который быстро делает несколько фотографий причудливого старика и его церкви. Я остался на несколько дней и завоевал доверие зловредного старика. Я сблизился с ним! После долгих колебаний он показал мне золотые листы, работы индейцев, которые он сохранил. Я сделал об этом сообщение. В общей сложности я сделал несколько сотен фотографий. Даже сфотографировал мусор, который валялся во дворе церкви. Всё это я представил широкой публике.56
Что же потом случилось?
Получив от своих родных редакторов срочный заказ, журналисты бросились к Креспи. В исключительных случаях, как мне сказали, они были у Креспи в течение нескольких часов, в основном более короткое время. Налетевшие отряды увидели только то, что Креспи показывает всем туристам: дешёвый хлам, много рухляди, индейскую культуру, которую в массовом порядке производят для туристов!
Чёрным по белому написанное эхо?
«Дэникен говорил о золотых пластинах и золотых стелах — мы видели только олово!» Бумс! Этому сказочнику снова здорово всыпали. Чтобы не менять жаргон: разоблачили.
Упомяну только один «случай»: я сфотографировал и опубликовал фото стелы с 56 различными знаками в 56 квадратах. Я задал вопрос, были ли символы, буквы неизвестного алфавита, выбиты в металле древними индейцами. Я до сих пор слышу хохот. Тем временем профессор Канджилал, Калькутта, смог идентифицировать большинство знаков, как древнеиндийские символы брахманского происхождения. Было бы замечательной задачей для журналистам узнать, откуда «фальсификаторы» узнали о символах, которые использовали брахманы! Но эту работу они делать не будут, потому что тогда у них не будет снаряды для стрельбы по Дэникену.
Когда Чарльз Берлиц опубликовал свою книгу «Тайны затонувших миров» [2] и сфотографировал те же предметы из сокровищ Креспи, что и я, то не было ни протеста, ни клеветы, ни «разоблачения». Я рад, что Берлитц был избавлен от противной неприятности.
Профессор Канджилал, ведущий исследователь по санскриту, смог идентифицировать большинство знаков, как древних индийских знаков брахманского происхождения.
У меня возникает простой вопрос: что это за странная журналистская «справедливость»? Есть ли специальный критерий для Дэникена? Что это за критерии, которые калибруются по-разному? Не желая влиять на Высокий суд, я позволю себе упомянуть, что сказал мне известный американский журналист, с которым я говорил об особой любви, с которой ко мне относятся некоторые журналисты. Он сказал: «Знаете, мой дорогой, вам не повезло, что вы должны писать, чтобы донести свою теорию до людей! Писать — это дело журналистов. Но если такой как вы в этом ремесле преуспевает, нам это не понравится. Тогда мы спустим вас с высокой лестницы, пока вы не окажетесь на нашем уровне. В этом, мне кажется, весь секрет исключительно любовного отношения, которым вы пользуетесь у некоторыми из моих коллег!» Высокий суд, я не принимаю это объяснение. Я филантроп!