У всех, включая меня, на мгновение перехватило дыхание.
Мак опомнился первым.
— Лилия, — произнес он, склонив голову. — Рад видеть тебя.
Она отозвалась на свое прежнее имя теплой улыбкой:
— Привет, Мак. Ты еще делаешь эти лимонадные кубики?
— Мне тоже, — добавил Хват и заулыбался еще радостнее.
Он предложил руку Лилии, и та опустила пальцы на его запястье таким привычным движением, о каких уже не задумываются. Они подошли к столу. Я вежливо встал, пока Хват усаживал Лилию. Потом мы с ним тоже сели. Мак принес лимонад и вернулся за стойку.
— Итак, — произнес Хват. — Что случилось, Гарри?
Лилия потягивала лимонад через соломинку. Я старался не слишком таращить на нее глаза и не пускать слюну.
— Гм… — начал я. — Меня просили связаться с вами. После прошлогодних атак Красной Коллегии, когда они вторглись на территорию фэйри, мы вроде как ожидали ответной реакции. И не понимаем, почему ее не последовало.
— «Мы» — это Совет? — негромко спросила Лилия.
Голос ее звучал совершенно спокойно, но что-то в нем предупредило меня, что этот вопрос, возможно, очень важен.
— «Мы» — это я и некоторые мои знакомые. Это, скажем так, не совсем официально.
Хват и Лилия переглянулись. Она коротко кивнула, и Хват вздохнул:
— Хорошо. Хорошо. Я так и надеялся на что-нибудь в этом роде.
— У меня нет полномочий говорить с Белым Советом от имени Летней династии, — объяснила Лилия. — Но с вами и меня, и моего Рыцаря связывают узы дружбы. Поэтому ничто не мешает говорить со старым другом о нелегких временах.
Секунду-другую я переводил взгляд с нее на Хвата и обратно.
— Так почему сидхе не обрушились на Красную Коллегию всей своей мощью? — спросил я наконец.
Лилия вздохнула:
— Тут все довольно сложно.
— Так начните для ясности с самого начала, — предложил я.
— С какого начала? — спросила она. — И чьего?
Брови мои против воли поползли вверх.
— Адские погремушки, Лилия! Вот от вас я не ожидал обычных для сидхе игр со словами.
Спокойная отрешенная красота накрыла ее лицо подобием маски.
— Я знаю.
— Сдается мне, когда речь заходит об услугах, вы не очень-то вольны распоряжаться собой, — заметил я. — Особенно в свете той заварухи в Оклахоме и истории вашей предшественницы.
— Я знаю, — повторила она, и опять по выражению ее лица я не понял ровным счетом ничего.
Я с досадой откинулся на спинку стула, глядя на нее. Черт, терпеть не могу иметь дело с сидхе! Что Летние, что Зимние — все как чудовищная заноза в заднице.
— Гарри, — терпеливо произнес Хват. — Она не всегда вольна свободно говорить.
— Черта с два не вольна, — буркнул я. — Она ведь Летняя Леди.
— А Титания — Летняя Королева, — возразил Хват. — И если вы не обидитесь на меня за то, что я напоминаю о совершенно очевидных вещах, не так много времени прошло с тех пор, как вы убили дочь Титании.
— Какое это имеет отношение… — начал было я и тут же заткнулся.
Все правильно. Когда Лилия стала Летней Леди, она получила все в комплексе — и это не ограничилось изменением цвета ее волос на белый. Ей наверняка пришлось следовать сложным и запутанным ограничениям и правилам, обязательным для всех Королев фэйри. И, что еще важнее, из этого следовало, что она должна повиноваться более влиятельным Королевам Летних — Титании и Матери Лету.
— Вы хотите сказать, Титания запретила вам обоим помогать мне? — спросил я.
Лица их выглядели непроницаемыми, как у игроков в покер.
Я кивнул: до меня начало доходить.
— Вам не разрешено официально говорить за Летних. И Титания наложила на вас что-то вроде заклятия, не позволяющего помогать мне на уровне личных контактов, — предположил я. — Так ведь?
Живи у Мака хоть один сверчок, я бы наверняка услышал его. Впрочем, будь мои собеседники статуями, я увидел бы с их стороны больше реакции.
— Вам не позволено мне помогать. Вам не позволено говорить мне о наложенном на вас заклятии. — Я перемещался от одного логического узелка к другому. — Но сами вы хотели бы помочь, поэтому и пришли. Из чего следует, что, если я хочу получить от вас хоть какую-то информацию, я должен делать это не напрямую. В противном случае заклятие заставит вас молчать. Горячо?
Чирик-чирик. Продолжайся это еще сколько-то времени, и им пришлось бы опасаться садящихся на макушку голубей.
Я нахмурился и подумал немного.
— Чисто теоретически, — сказал я наконец, — какого рода вещи могут помешать Зимним и Летним отреагировать должным образом на постороннее вторжение?