Блех печально спросил:
– Ты можешь предложить что-нибудь получше?
– Могу. Только меня никто не спрашивает.
– И каков этот план?
– Мы будем обсуждать его прямо здесь или нам дадут возможность смыть слюни этой девицы? – спросил Рубос.
Замечание было справедливым. Несмотря на сварливый тон мирамца, стражники впервые за весь вечер готовы были расхохотаться, оценив шутку чужеземца.
– Да, пожалуй. – Блех повернулся к капитану Зересу и произнес так, чтобы слышали все: – Твои люди могут возвращаться в казарму. Этой ночью они вряд ли понадобятся.
Зерес поклонился.
Лотар заметил, что бравый капитан до сих пор не убрал свою саблю в ножны. Он, вероятно, больше других хотел посчитаться с этими невесть откуда свалившимися на Ашмилону чужеземцами. Или?.. Или он чего-то ждал.
Высокий звук серебряных колокольчиков заставил Лотара вздрогнуть. Он наклонился к Рубосу и прошептал:
– Готовься. Сейчас что-то будет…
Он не успел договорить. Из дальнего конца зала раздались тяжелые шаги нескольких человек. Еще до того, как они вышли на свет, Лотар увидел тусклое свечение их доспехов, начищенных до зеркального блеска. Купить такие могли только богатые люди, а никак не простые воины.
Тот, кто шел впереди, заговорил:
– Я визирь королевства. Данной мне властью приказываю вам, солдаты, взять этих людей и…
Он не договорил. Капитан Зерес сделал выпад в сторону Рубоса… но его клинок со звоном отлетел в сторону. Мирамец своим шлемом отбил этот выпад и, прежде чем кто-либо что-то понял, выхватил ятаган.
– Бегом, Рубос! – Лотар прыгнул в ту сторону кольца стражников, где не было факелов и тени лежали плотнее. Он так и не достал Гвинед, решив пустить его в ход лишь в самом крайнем случае.
Ударами ног он свалил трех вояк и оказался на свободе. Выхватив из рук падающего стражника алебарду, он повернулся назад. Какой-то ветеран, не вынимая меча, готовился прыгнуть вперед, чтобы схватить Лотара поперек туловища, сковав ему руки. Взмахом тяжелого топора Лотар попытался отогнать назойливого старика, который, уходя от этого выпада, с оглушительным грохотом споткнулся о лежащего латника и, увеличивая общее смятение, растянулся на камнях. Лотару понравилась эта хитрость, тем более что она была ему на руку.
Он посмотрел на человека, появившегося из темноты с тремя придворными в роскошных доспехах – на того, кто назвал себя визирем Мирофаруком. Лотару показалось, что визирь ничего не упустил из того, что происходило сегодня ночью во дворце и в городе. Значит, он вполне мог быть тем, кто колдовским способом следил за поединком и чье присутствие Лотар чувствовал с самого начала.
– Ловите их! Если выпустите их отсюда живыми, прикажу из каждого накроить ремней!.. – бесновался Мирофарук. Впрочем, вперед он не рвался.
Теперь Рубос… С Рубосом было сложнее, потому что он отступать не торопился. Мирамец дрался, его раздражение наконец нашло выход. Тяжелый ятаган летал как пушинка, обезоруживая противников, опрокидывая их на пол ударами плашмя, создавая пространство раза в три большее, чем было нужно, чтобы сохранить тело мирамца в недосягаемости. Кроме того, он пустил в ход левый кулак, которым опрокидывал латников не менее успешно, чем мечом, а может, даже чаще и успешнее.
Лотар разозлился. Все было яснее ясного, Рубос ждал Зереса, и если до сих пор он даже не ранил ни одного из нападавших, то с капитаном дворцовой охраны разговор был бы иным. Глупо, нелепо и, скорее всего, по-настоящему опасно. Кто знает, что ашмилонцы сделают с ними, если сумеют захватить? Что им прикажет некто, кто стоит за ними, до кого, кажется, и добраться невозможно?
– Рубос, – сказал Лотар, стараясь казаться спокойным, чтобы не парализовать внимание мирамца, который удерживал лавину нападающих, – мы должны уйти. Ты попал под влияние того, кто управляет нашими противниками.
– Я понял! – выкрикнул Рубос, не прекращая работу мечом и кулаком.
Потом он сделал движение вперед, словно собирался напасть на пять дюжин стражников, и закричал. Железнобокие отпрянули, это позволило Рубосу отскочить назад, и он оказался в темноте.
– Вперед, за ними, трусливые собаки! – завизжал Зерес, ему вторили трое офицеров визиря.
Но сам Мирофарук стоял молча. Он уже понял, что двое чужеземцев с редкостным даже для опытного воина умением использовали нерасторопность факельщиков и пустое пространство этого заброшенного зала. Они сумели вырваться из окружения, которое, казалось, не выпустило бы и мухи.