Потом Лотар почувствовал, как к нему широкой и теплой волной пошла энергия, способная растопить холод его онемевших мускулов, оживить его восприятие. Через минуту ему показалось, что даже веревка стала горячей, до такой степени щедро Сухмет наделял его живительной силой.
– Хватит, хватит, – прошептал Лотар. – Тебе тоже скоро потребуется немало сил.
– Лотар, они идут, – услышал он вдруг голос Рубоса. – Они скоро будут здесь.
Лотар вздрогнул. Он перехватил мысли мирамца, направленные к нему, и это получилось у него слишком резко – он был сейчас как пьяный, получив слишком много чужой, плохо усвоенной, но дающей ощущение обманчивой силы энергии. И потому не очень хорошо понимал, что происходит. Лотар взялся за веревку и снова стал раскачиваться.
Веревка раскачивалась почему-то совсем свободно, и в нем появилось то ощущение легкости, какое он испытывал во время полетов. Он не видел пещеру – вход в нее закрывал большой карниз, – но был уверен, что раскачивается в нужном направлении.
Стена то подлетала ближе, то отдалялась. Пару раз ему казалось, что он ударится спиной о камни и не сумеет сделать амплитуду махов больше, но теперь судьба была за него во всем. Он сделал еще несколько рывков вперед, еще сильнее, снова назад и потом вперед…
Стена оказалась совсем рядом. Лотар выбросил вперед руку – так захватывают противника в «тигрином» стиле – и повис. Все еще натянутая веревка врезалась в грудь. А дальше он сделал то, чего не делал никогда раньше и о чем даже не подозревал.
Он представил себе, что его руки, ноги, все тело прилипает к этой шершавой стене, с которой тонкими струйками стекала влага, что его колени, локти и ступни проникают в камень, как в тесто, и он держится на отвесной стене, словно муха. Веревка провисла. Он вырвал из камня левую руку, перенес ее вперед и неторопливо погрузил, как ему показалось, в камень, захватив его покрепче. Потом сделал то же с правой ногой. Потом выдвинул вперед правую руку.
Он медленно полз по стене, даже не стараясь понять, как это у него получается, полз, словно огромная ящерица, не выбирая дороги. И его сознание сейчас было таким же затемненным, туннельным, ограниченным, нечувствительным к тому, что с ним происходило, как у гигантской рептилии. Он превратился в нечеловека, и это было его спасением, второго падения он бы не перенес.
Внутренне, на границе понимания, он ликовал, потому что ему удалось сделать нечто невиданное и, следовательно, великолепное. В это чувство нельзя было полностью погружаться, это могло привести его к гибели, но втайне он все-таки радовался.
Он почувствовал, как кровь приливает к затылку, и обнаружил, что висит спиной вниз, на нижней стороне выступа, закрывающего вход в пещеру. Он выдернул правую руку из камня и, по-прежнему не понимая, действительно ли его плоть входит в камень или это только иллюзия, некая жесткая форма самовнушения, необходимая для подобного трюка, двинулся вперед.
Шаг вперед, еще шаг. Он знал, что скоро его силы кончатся, и это произойдет сразу, как обрывается свет, когда факел падает в воду. Надежда только на то, что он успеет добраться до края карниза и выползет на ровную площадку. Он не был уверен теперь, что сумеет отличить площадку, способную удержать его силой тяжести, от ровного камня, с которого скатится даже паук. На всякий случай он решил, что будет следить за мелкими камешками. Если он заметит их, значит, он выполз на что-то горизонтальное и надежное.
Внезапно в глаза ему ударил свет, показавшийся нестерпимо ярким, хотя обычный человек не сумел бы рассмотреть в нем даже собственных рук. Он шел откуда-то снизу, или нет, пожалуй, сверху, потому что оттуда появлялась и веревка, которая удерживалась теперь только полукольцом его дрожащих от напряжения рук. Веревка поблескивала под этим светом, отливая какой-то влагой, Лотар с трудом вспомнил, что это, должно быть, его кровь.
Он перевалил через край и сразу же почувствовал облегчение в руках. Для верности он прополз еще несколько шагов. Теперь веревка мешала ему, с тихим шуршанием скользя по его плечу. Он выдернул одну руку и стал подтягивать веревку снизу. Кольца плетеной конопли опадали перед ним на камень и никуда не скатывались. И пыль здесь лежала повсюду, а не только в трещинах. Он поднял голову, над ним был каменный свод. Он дополз.
Медленно, еще не совсем доверяя этому чувству, Лотар вытащил из камня руки и повалился на бок. Несколько мгновений он боялся, что теперь скатится вниз, но это прошло. Он лежал на боку, потому что вполз в пещеру по боковой стене – отсутствие чувства тяжести сыграло с ним чудную, но уже неопасную шутку. Теперь он переместился и только теперь начинал сознавать, какого невероятного напряжения потребовало от него это ползанье по стене.