Он отдыхал, втягивая в себя расслабленность, как измученное жарой растение впитывает первые капли дождя. Он готов был лежать так бесконечно…
– Лотар, почему провисла веревка?
Казалось, Рубос стоит совсем рядом. Пересохшим горлом Лотар спросил:
– Где гурхорцы?
– Они миновали нас. Сухмет каким-то образом размазывает нас по стене, и они ничего не заметили, даже веревки.
– Я добрался, Рубос. Сейчас закреплю свой конец и… Первым спускается Сухмет.
Рубос не ответил, но Лотар ощутил несильную волну обиды. Мирамца задели эти слова, да и могло ли быть иначе?
Возможно, Сухмет умел становиться невидимым, но он не мог по-настоящему драться, а это сейчас было нужнее.
Веревку Лотар привязывал к какому-то валуну. Уже не в силах придумать, как это сделать получше, он просто набросал побольше петель, надеясь, что хоть одна из них окажется надежной.
Потом веревка натянулась, приняв на себя какой-то вес, о котором Лотар даже не пытался теперь думать. Он лег на камень, подогнул колени к животу и замер, удивляясь и тому, что все, кажется, кончается, и тому, что он выбрал именно такую позу.
Вдруг сверху послышался шум. Вернее, это были удары металла о металл, тугие удары, какими прачки выбивают мокрое белье. Потом кто-то вскрикнул, и четко, пугающе четко в колодце прозвучала команда гурхорского офицера:
– Не рубить веревку, она нам укажет, куда они убегают на этот раз…
Там, наверху, Рубос бился один против множества солдат, которые обнаружили его. Наверное, нужно было все-таки сначала спускать Рубоса, подумал Лотар. Сухмет защитился бы магией.
– Два человека вперед… – Наверное, Рубос пробился к дыре в полу и нырнул в нее, как в черную воду. Офицер посылал своих людей следом, но даже видавшие виды вояки понимали, насколько это опасно, и колебались. – Вперед, я приказываю! По десять маркетов каждому, когда все кончится!
Кто-то из них возразил:
– Там темно, господин.
– Вот факел. Да быстрее, скотина, или ты хочешь, чтобы он ушел?!
– Нужна другая веревка, – послышался еще один голос.
– Ничего, в крайнем случае обрубите эту, и мы вытащим вас. Ну, двое самых легких…
Теперь веревка извивалась, как уж на сковороде. Лежать больше Лотар не мог. Он подтянулся и сел. Поднял руку, взялся за рукоять Гвинеда, попробовал его вытащить, но меч показался слишком тяжелым, и пришлось его отпустить. Он снова скользнул в ножны.
Хорош рубака, лениво подумал он, вытащить меч кажется немыслимым подвигом.
Прошло не так много времени, как к нему вдруг склонился Сухмет. Он не улыбался, он был испуган. Старик провел рукой по лицу Лотара, стараясь что-то определить. Потом обернулся и послушал, что происходило наверху.
Веревка теперь билась вокруг камня, как узда необъезженного жеребца. В неправильном полукруге выхода пещеры в шахту, которая казалась Лотару гораздо более светлой, эта веревка приковывала внимание, как языки пламени. Сухмет стоял рядом, готовясь к какой-то магической операции. Лотар терпеливо ждал, что будет дальше.
Внезапно сверху появились человеческие ноги, стукнулись о каменный пол пещеры, и перед Лотаром и Сухметом предстал Рубос. Бледный, с лицом, залитым кровью, он почти ничего не видел в этой темноте, но он добрался и был явно в лучшей форме, чем Лотар.
– Они гонятся за мной по пятам, – сообщил мирамец.
Сухмет кивнул, словно и не сомневался в этом, странным жестом отодвинул мирамца в глубь пещеры и шагнул вперед.
Теперь Лотар понял, что в шахте действительно становится светлее. Двое гурхорцев спускались по веревке с факелом. Блики неверного огня играли на покрытых сыростью камнях, как далекий восход солнца.
– Что ты собираешься делать? – спросил Рубос.
– Они должны понять, что преследовать нас неразумно, – спокойно ответил Сухмет.
Он потер одну ладонь о другую, вытянул руки, щелкнул пальцами, и вдруг один из этих пальцев загорелся бездымным пламенем. Лотар прикрыл глаза, но тут же широко открыл их, потому что должен был видеть все.
Сухмет поднес пылающий палец к веревке, и она вдруг внезапно загорелась каждым волоском, каждой каплей крови, которую оставили на ней Рубос и Лотар, загорелись даже кольца вокруг камня. Тонкая, неровная, как светящаяся бахрома, дорожка пламени поползла вверх. Лотар с удивлением заметил, что веревка сгорает в этом пламени, не оставляя пепла.
Внезапно сверху кто-то закричал диким голосом, в котором было столько ужаса, что Лотар похолодел: