– Да. Она была не очень сильной колдуньей, но возомнила о себе невесть что. Я думаю, это издержки дворцового воспитания. – Сухмет тонко, едва заметно улыбнулся. – Она с ранних лет своевольничала. Когда ей послали инструктора – не дурочку, вроде Сушумлы, а настоящего эксперта, она отдала его под Нуримана, и демон полностью сломал его некогда очень высокое искусство. Ты видел его, это был Коринт.
– Кажется, ты жалеешь даже искусство своих врагов, умение, направленное против людей и против тебя?
– Конечно. Я отдаю дань уважения противнику, если он достоин этого. Только так и положено вести себя с врагом.
Рубос зашуршал камешками под собой.
– Телячьи нежности.
– Попробуй, господин, всего лишь кланяться перед боем. И ты увидишь – это лучший способ мобилизовать свои силы и пробивать броню самоуверенности у самого подготовленного врага.
Они помолчали. Лотар уже хотел было заснуть, но Рубос вдруг снова зашевелился.
– А все-таки кто свел нас в том духане? Кто начал эту игру против нас и почему?
Лотар понял, что вопрос этот, скорее всего, обращен к нему.
– Я не уверен, но думаю, это был обыкновенный магический поводок, который, чтобы я сразу не разобрался, надел на нас кто-то из подручных принцессы. Скорее всего, исполнитель даже не подозревал, ради чего это все делается.
Сухмет опять улыбнулся.
– Они собрались все вместе, все, кому платила Мицар, и работали сообща. Но и их совместной силы не хватало – ты уж очень легко разрывал их приказания. Боюсь, у нее, после того как она отказалась от помощи слуг Нахаба, не осталось ни одного действительно сильного мага.
– Но она знала о моем появлении?
– Наверное, прочитав, что случилось с Гханаши, господин мой.
– И хотела уничтожить меня в отместку за его гибель? – Нет. Она была слишком самоуверенна, я же говорил – дворцовое воспитание. И полагала, что это поднимет ее авторитет в глазах некоторых колдунов, с чьим мнением она считалась. Ты был целью, которую она сочла для себя достижимой.
– А где они, эти другие колдуны? – спросил Рубос.
– О, они довольно далеко, по человеческим меркам. Кроме того, многие из них никогда и не задумывали чем-то вредить роду человеческому, так что с твоей точки зрения они не более опасны, чем мантикоры на южных островах. – Сухмет развел руками для убедительности, хотя мирамец его не видел. – По крайней мере, господин, до тех пор, пока ты не собрался туда путешествовать.
– А это… Ну, то, что кричало отвратительным голосом над королевским дворцом?
– Птица Сроф, – подсказал другу Лотар.
Сухмет кивнул, показывая, что понял.
– Это было не опасно. Сроф придумали не для боя, а как соглядатая. Она всего лишь мелкий шпион с довольно безобразным голосом. Она хорошо умеет видеть сквозь стены, ну и, конечно, умеет доносить на огромное расстояние, иногда даже между разными мирами.
– А кому она доносила на этот раз?
– Наверное, тем, кто продал принцессе Нуримана.
Рубос повернулся к Лотару.
– Скажи, зачем ты стрелял в нее? Это было не очень разумно – привлекло стражу и вообще…
– Главным образом потому, что предполагал удирать из Ашмилоны по воздуху. Мне казалось, она может помешать мне тащить тебя, именно она – ведь больше летающих врагов, если не считать неисправную крылатую лодку Илисара, в Ашмилоне не было. В общем, я думал, что неразумно оставлять в тылу противника с неизвестными возможностями.
Рубос лег на спину и, похоже, закрыл глаза.
– А почему Конад не пустил нас в Звездную башню?
– Ему приказала Мицар. Она стояла рядом с ним в тот момент и могла контролировать не только его решения, но даже частоту его сердцебиения.
Рубос совсем уж сонным голосом спросил, возможно, о последнем, что его беспокоило:
– А зачем он наслал на нас орду своих головорезов?
– Ты еще спроси, почему они его послушали, – удивился Лотар.
Но Сухмет воспринял вопрос Рубоса иначе.
– Очень часто тот, кто кормится магией другого, проникается его силой. Возникает некая форма паразитизма. И как невыносимо острая потеря воспринимается утрата своего господина…
Сухмет неожиданно замолчал. Тогда Рубос вдруг крякнул и рассыпался тяжелым, усталым, но искренним смехом.
– Тебе это хорошо знакомо, верно, Сухмет?
Старик зашевелился, лег, поджал ноги и деланно сонным голосом пробормотал:
– Сон, господин, восстанавливает силы, которых нам сейчас особенно не хватает.
Проснувшись, Лотар почувствовал себя еще лучше, чем вчера. Он был почти так же силен, как обычно. С некоторой опаской он попробовал вытащить Гвинед из ножен и убедился, что это совсем просто.