— Нужно найти. Ты воин, ты не мог бросить меч.
— Не мог, но его нет.
Они принялись искать. Рубос при этом едва шевелился, Сухмет же был способен даже злиться на мирамца, хотя и на себя тоже за то, что не уследил.
Ятаган нашелся на спине Рубоса. Мирамец и забыл про него. Сухмет успокоился, но когда подполз к Лотару и послушал его сердце, то заволновался еще сильнее.
Но Рубосу было уже все равно.
Сухмет снова подполз к мирамцу и взял его лицо в свои грязные, исцарапанные до крови руки.
— Ты просто устал, Рубос. Но ты можешь проползти еще немного.
— Какая разница? — спросил мирамец. — Здесь или еще где-то?
— Разница есть, — сказал Сухмет так уверенно, что почти убедил его. —Лучше там
-Где?
Сухмет подумал, пожевал губами.
— За поворотом. Пошли.
— Нет.
— Ты же не хочешь сдаться?
— Я не знаю, чего я хочу. Вот полежу и пойму.
— Ты хочешь жить.
— Жить? — Для Рубоса такая постановка вопроса была довольно неожиданной. — Не знаю. Возможно, что нет.
— Рубос, — Для верности Сухмет потряс его голову, он так и не выпустил ее из своих рук. —Осталось немного. 1ак немного, что я и сам бы дошел, но один не смогу сейчас отвалить камень, которым заткнули выход.
— Там есть камень?.. Не смогу тебе ничем помочь. Сухмет собрался и попробовал навести на Рубоса самое примитивное колдовское внушение.
— Представь, ты ранен, тебе нужно на поверхность. Лотар бы не сдался и нес бы тебя. Он бы выволок тебя, даже мертвого. А ты не хочешь сделать это же для него.
— Он тащил меня на веревке, — задумчиво сказал Рубос.
— Вот именно.
— И он убил Мицар. А без этого я уже… — Мирамец вздохнул. — Ну ладно, я уже отдохнул. — Он оттолкнулся от земли. — Говоришь, до поворота?
— За поворотом, —сказал Сухмет.
Рубос ничего не ответил, он прополз вперед, впрягся в петлю с неподвижным Лотаром и пополз дальше, кряхтя и постанывая при каждом движении. Когда они дошли до поворота, который находился всего в трех десятках локтей, и повернули в новый коридор, Рубос уже забыл, что собирался останавливаться. Он полз, и полз, и полз, и скоро
Сухмет уже думал только об одном — сумеет ли его господин удержать в себе достаточно жизни, чтобы снова раздуть ее, когда они все-таки выберутся на поверхность.
Наконец наступил момент, когда Рубос, который на этот раз полз сзади, подталкивая Лотара в ноги, вдруг потерял его, а когда стал искать, стукнулся головой в бок Сухмета. Тот сидел неподвижно, словно прислушивался к чему-то. Рубос тоже попытался слушать, но разбирал только свое утомленное дыхание и звон крови в ушах.
— Мы пришли, — сказал Сухмет.
— Куда? — не понял Рубос.
— Мы дошли.
— Это то место, куда нужно было попасть?
-Да.
Рубос протер глаза обрывком рубашки у ворота и попробовал осмотреться. Тьма вокруг не нарушалась ни единым лучиком света.
— А где выход?
Голос Сухмета раздался откуда-то сбоку.
— Копать нужно здесь.
Рубос подполз, достал ятаган и ткнул в то место, которое на ощупь указал ему Сухмет. Клинок скользнул, даже не поцарапав каменную поверхность.
— Здесь невозможно копать, — сказал Рубос.
— Да, пожалуй. — Сухмет перевел дыхание. — Но за этим камнем свобода. И жизнь для Лотара. Рубос потряс головой.
— Сдается, это недостижимо.
Сухмет выдернул ятаган из рук Рубоса и принялся скрести камень. Рубос даже не предполагал, что можно так небрежно обращаться с оружием. Наконец он выдернул свой Меч из рук старого раба и, словно успокаивая живое существо, провел по клинку рукой.
— Ищи руками.
Сухмет крякнул, но послушно стал ощупывать камень кончиками пальцев. Раз, другой, третий проводил он руками по одному и тому же месту, пока вдруг не издал короткий звук.
— Здесь меч станет, как рычаг.
Рубос пощупал тоже. Щель, которую нашел Сухмет, была глубиной почти в десять дюймов и достаточно широкой, чтобы в нее пролез клинок. Пожалуй, это действительно был стык между камнем, который закрывал выход, и стеной пещеры.
Они вставили туда ятаган и надавили. Камень не шелохнулся. Пришлось смотреть, что мешает ему отвалиться от стены.
Валун был не очень большой, всего лишь фута четыре в поперечнике, и довольно мягкий, из какой-то крошащейся слоистой породы. Если бы у Рубоса были прежние силы, он расколол бы эту затычку за пару минут.
Но сил не было ни у Рубоса, ни у Сухмета. Они подкопали под ним песок и попробовали подцепить с других сторон, потом попытались сдвигать его не только наружу, что было естественно, но и внутрь — все было бесполезно.
Они посидели, отдохнули. Сухмет подтащил Лотара поближе, чтобы не ползать к нему слишком далеко каждый раз, когда ему хотелось проверить, что драконий оборотень еще дышит.
— Кажется, мы можем отсюда и не выбраться, — сказал Рубос.
— Не торопись, господин. Не стоило ползти сюда, чтобы думать так.
— Что-то мешает. Может, магия?
— Я проверил. Магии здесь не больше, чем в винной пробке.
— Почему же мы не можем открыть?
— Значит, нужно копать с боков.
— Здесь твердые стены.
— Нужно.
Рубос прошелся ятаганом по периметру камня, и в одном месте клинок вдруг провалился почти на всю длину. Осторожно, как будто меч был из хрусталя, Рубос вытащил его и тогда увидел… Чтобы унять сердцебиение, он закрыл на мгновение глаза. Но когда открыл их, все оставалось по-прежнему. Тонкий лучик сумрачного света пробивался в их непроницаемую, вечную темноту. И воздух… Рубос сразу понял, что он пахнет морем, солью, ветром и гниющими на отмелях водорослями. Он повернулся туда, где, как он предполагал, сидит Сухмет.
— Мы дошли до моря.
Сухмет не отвечал. И было что-то очень зловещее в этом молчании.
Рубос протянул туда руку. Он наткнулся сначала на Лотара, тот был очень холодным. Потом нашел Сухмета. Старик лежал неподвижно, широко раскинув руки, словно хотел прикрыть Лотара от чего-то.
Рубоса охватило отчаяние. Значит, все было зря? Потому что Лотара не стало? Он схватил Сухмета за плечо и потряс его, грубо, сильно, так, что тот пришел в себя.
— Очнись!
Помогая себе руками, Сухмет сел и оперся на Рубоса, как на подставку.
— Мне стало плохо. Я слишком много отдал господину…
— Он умер?
— Нет, но умирает. Я не знал, что это будет так грустно.
— Я чувствую море.
— А? Да, я тоже чувствую море. Но мы не можем к нему выйти, чтобы мой господин мог вбирать в себя силу жизни, рассеянную повсюду. Здесь слишком темно и холодно, слишком мало энергии…
Рубос вздохнул.
— Это я уже знаю. Давай-ка помогай, старик.
Сухмет был так слаб, что Рубосу пришлось самому вставить меч в открытую щель, упереться ногами в стену, заставить свои мускулы напрячься, выдохнуть весь воздух, чтобы еще чуть-чуть…
Ятаган стал медленно гнуться. Он был выкован из превосходной стали, и согнуть его не смог бы и наступивший на него слон, но сейчас Рубос чувствовал море, и Лотар умирал, и Сухмет ничем уже не мог помочь, и оставалось только одно движение, чтобы выбраться из этого проклятого подземелья…
И камень вдруг дернулся, сдвинулся и откатился, разом открыв почти фут свободного пространства. Это было едва ли не самое прекрасное зрелище, какое видел Рубос в своей жизни. В открывшуюся щель сразу ударил свет, который осветил лица всех троих, и свежий воздух, который нес вкус свободы и радости.
— Подожди еще немного, господин мой, — прошептал Сухмет, — не умирай. Мы сделали это, мы дошли. Скоро ты сможешь пить жизнь полными горстями… Мы все-таки дошли и открыли этот камень.
А Рубос, у которого руки от чудовищного усилия ходили ходуном так, что он не мог больше всунуть в образовавшуюся щель почти под прямым углом согнутый ятаган, добавил, заикаясь и глотая звуки:
— Да, все-таки сделали. Не умирай, Лотар.