- Она еще не готова, – только и сказала я, глядя, как мотыльки танцуют в свете фонаря.
Мы поняли друг друга. Рада была не готова занять трон, который мы для нее готовили, раз не понимала таких элементарных вещей, как то, что между судьбой государства и жизнью одного человека истинно мудрый правитель всегда выбирает первое.
- Возможно, – не стал спорить эльф. – А Дар понимает. И осуждает ее за это. На этой почве они поругались. Уже около двух недель не разговаривают.
- И что ты сделал? – полюбопытствовала я.
- Ничего. Считаю, что они должны сами решать свои проблемы. В их возрасте я уже был десятником в армии отца и ходил в передовых отрядах.
- Ты жил в другое время, – напомнила я мужу.
- А разница?
- Сейчас другая ситуация.
- А разница? – флегматично усмехнулся Нуада.
Я рассмеялась. Он не исправим. Смысл втолковывать ему обратное, когда даже паровой каток, что проедется по его ноге, не заставит его сдвинуться с места?!
- Мне нужно возвращаться.
- Хочешь сказать, что ты сейчас находишься одна в какой-то дыре на темной улице?.. – Голос мужчины опасно опустился на октаву.
- Эм…
- Думаешь, стоит столь демонстративно уходить от выполнения обещания насчет процентов в сексуальном долге?
- Любимый, я же…
- Бегом марш к тем, кто в насмешку над историей зовутся «добрыми и порядочными» вампирами!
- Есть, сэр! – Трубку повесили. И странное дело: я действительно слетела с высокого старта в направлении места преступления. – Так точно, сэр!..
- Ты что, бежала? – удивилась Жанна, прислушиваясь к звукам ночной улицы.
- Нет, преследователей нет, просто муж обещал наказать… – Я осеклась, понимая, какую глупость сболтнула. И как оная двусмысленно прозвучала.
- Ты без страха идешь в бой, грудью защищая свою семью и детей, но перед мужем робеешь?! – засмеялась она, когда мы сели в машину. – Воистину чудны дела твои, Господи!..
- Ой, отстань! – отмахнулась я. – Нашла что-нибудь?
- Обычный вампир – зарегистрировался в Лондоне шесть лет назад. Работал библиотекарем. Зовут Сэм Волловски.
- Ясно. Дети, обращенные, семья?
- Семья живет на юге Франции. Я сообщила Мастеру, он обещал позвонить главе. Кажется, настроение у него повысилось. Ты хорошо придумала, отдав ему на растерзание этого ублюдка, – сказала Жанна, намекая на отца Сары.
Я даже угрызений совести не почувствовала. Подумаешь, какой-то человек, даже не вампирской расы… К тому же и человеком он был паршивым. Так что одним больше, одним меньше.
- Александр сказал: «Как был засранцем, так засранцем и умер!» Видимо, применил свое любимое средство.
Любимое средство – это моральный ужас, когда ты еще не испытываешь боли физической, но уже представляешь, какой она будет… Это хуже, чем если бы боль чувствовалась в реале. А у людей такое богатое и на редкость больное воображение!.. Так что скорее всего первый орган, который отказал отцу Сары – был мочевой пузырь. Засранец, точно.
- У нас опять нет зацепок… – сказала я, утыкаясь лбом в стекло. Оно приятно холодило кожу, но от движения машины трясучка переходила через стекло моим зубам.
- Метка. Это опять наш подражатель. И, судя по всему, это мужчина.
- С чего так решила?
- Не знаю, просто по линиям знака создается такое впечатление. Не женский почерк, слишком размашистый и неаккуратный…
- Все возможно, – сказала я, выходя из машины перед зданием резиденции Мастера.
- Что вы узнали? – без приветствия начал Александр, заходя в Жаннин кабинет.
- Пока ничего. Труп на вскрытии у Некроманта, – пожала я плечами.
- Еще то, что женщина, – Жанна указала на предыдущую жертву в платье куклы, – была знакома с убийцей, и добровольно обрядилась в это платье. После чего ей уже вырвали сердце.
- Весело, девочки, весело. – Древний присел на краешек стола. – Что с Сэмом?
- Тоже самое. Вырвано сердце, но подробнее нам Людвиг скажет. – Я присела напротив Мастера, но уже на свой стол.
- Я звонил Жан-Полю, главе южно-французской семьи. Сэм ушел от них, потому что его дитя, будучи только что обращенным, убило человека. То есть нарушило закон и поставило нас перед угрозой открытия. Поэтому семья – лично глава и отец Сэма – его уничтожил, как того требует закон. Наш мертвец обиделся и ушел из семьи, чтобы потом, через шесть лет, то бишь сегодня, сдохнуть на моей территории. Нет, ну что за безответственность?! – патетично закончил Мастер, негодующе тряхнув волосами.
- И это что, все? – Жанна даже погрустнела как-то.
- Да. А еще я отлично провел время! – Древний выглядел настолько омерзительно веселым и бодрым, что я непроизвольно скривилась. – Хватит моську гнуть, Лайт. Поди тоже кого-нибудь помучай, это полезно бывает. Хочешь предоставлю тебе кого-нибудь из своих личных запасов?
- Позвольте отклонить сие столь непомерно щедрое предложение, – церемонно согнулась я в поклоне, чтобы спрятать еще более сильную гримасу отвращения.
- Ну как хочешь, мое дело предложить. Итак, этот ублюдочный засранец сдох. Хоронить там уже нечего, посему скажем Саре, что папаша в закрытой лечебнице, оздоравливает тело и дух от алкогольной зависимости…
- Мастер…
- …и, думаю, не стоит вас предупреждать о том, что без особой надобности не стоит ей вообще напоминать про прошлую жизнь. Из школы уже забрали документы, дом подожгли, так что – все.
- Мастер!
- Тысячу лет «Мастер»! Чего тебе, Лайт? – недовольно осведомился Лавьер.
- Она знает, кто Вы. Кто мы. И боится только Вас.
- Кто?! – прорычал Александр, мигом растеряв все чудесное свое настроение.
- Она… сама догадалась, – просипела я, испытывая на себе прицельный удар силы древнего.
- Сама?! Как эта девчонка могла догадаться о том, что мы скрываем от человечества почти три тысячелетия, за один день?!
- У Вас глаза… выразительные, – сказала Жанна, пытаясь переключить внимание мужчины на себя.
Глянув на наши позеленевшие лица и что-то прошипев-рыкнув, Лавьер вздохнул, беря силу под контроль.
- Нет, ну что вы за люди, а? Ничего доверить нельзя… – покачал он головой. – А, так вы ж не люди… Ну тогда ладно, прощаю. Как придет отчет от Некроманта, сразу ко мне, ясно? И поймайте уже эту шваль поскорее. У меня дел за гланды, а мне приходится выслушивать горестные стенания семей, чьи детки пали жертвой неуловимого маньяка.
И на такой оптимистичной ноте древний нас покинул.
- Спасибо, – сказала я Жанне.
Она лишь отмахнулась в ответ.
- Как думаешь, Некромант уже закончил? – посмотрела я на нее.
- Пойдем сходим, проветримся.
- Пять минут, – сходу сказал Людвиг, не удостоив нас и взглядом.
Он вдохновенно штопал наш новый труп. Ровно через четыре минуты труп был почти как новенький, еще минуту Кройц что-то писал в спецанкете, и через пять минут повернулся к нам.
- Что могу сказать? Это наш маньяк, о чем, думаю, вы и сами догадались. Метка, Анетт. – Он показал мне фотографию.
- «Четыре», – перевела я, еле удостоив ее взглядом. Не нужно быть гением, чтобы понять, что там написано. – Что ты можешь сказать про почерк?
- Что это, скорее всего, подросток, – задумчиво сказал Некромант.
- Еще раз?! – выдала Левая.
- Ты хочешь сказать, что все эти трупы нам организовывает… ребенок?! – не поверила я.
- Нет, я всего лишь так думаю. – Людвиг поднял палец вверх. – Точнее не могу сказать, потому что… это всего лишь копия. Копия почерка Радомиры, причем очень хорошая копия, насколько я помню. Но это еще не все.
Вампир, казалось, только поднялся со своего кресла, а через секунду уже протягивал мне вакуумный пакет с окровавленным, сложенным вдвое листком.
- Что это? – холодея, спросила я.
- Давай я. – Вряд ли Жанна догадывалась, что она сейчас предотвратила. Обморок. Потому что однажды это уже было.